Границы (не)приличия - стр. 29

Лицо Стаса так близко, что я чувствую на себе тепло его дыхания. От нестерпимого возбуждения начинает саднить губы. Напрягаюсь всем телом, будто бы пытаясь вытолкнуть из себя влечение. Получается, мягко говоря, неважно. Особенно когда понимаю, что он на полном серьёзе расстёгивает пуговицу на своих джинсах.

Хрусталёва, соберись, твою мать!

– Пусти меня, чёртов придурок, – голос срывается на шёпот. Злость прорывается наружу хлёсткой пощёчиной.

От силы удара голову Стаса мотает в сторону.

– Несправедливо оскорблять меня за то, что чувствуем мы оба, – в его словах плещется удивление. На секунду мне кажется, что он ошеломлён не меньше моего. – Всё ещё уверена, что никуда со мной не пойдёшь? Даже в качестве моей девушки?

– Более чем.

Дёрнувшись, освобождаюсь из ослабшей хватки его рук. Ноги какие-то ватные: дрожат и плохо слушаются. На голой ярости иду на свет к центральной дорожке.

– И долго ты сможешь от себя бежать? – спокойно прилетает мне в спину, одновременно с щелчком зажигалки.

Стас тоже встаёт со скамейки и неторопливо идёт вслед за мной.

15. Проездом

Стас

Секс в общественном месте не тот спорный подвиг, который бы числился в богатом списке моих похождений. Чего там только нет, но чтобы так накрыло – впервые.

Я иду вслед за Асей. Вернее, позволяю ей шагать немного впереди и пытаюсь осмыслить, какого чёрта сейчас чуть не произошло. В голове шумит. Половина лица горит, вторая немеет. А я даже не определюсь, как отнестись к полученной оплеухе. Спорность ситуации состоит в отсутствии всякой логики. Вижу же, что хочет аж трясёт. И я хочу. Даже сейчас – по самому краю прошли. Думал, сдохну, когда отпускал. Но почему-то опять тормозим, как подростки. Это сбивает с толку. Ася без повода не станет отрицать влечение и ломаться, полируя себе нимб добродетелью. Типаж не тот. Неужели, правда несвободна?

Тогда почему одна? Почему целовала с такой самоотдачей?

– Если задрала нос, не забывай хоть изредка смотреть под ноги, – едва успеваю придержать её за локоть, когда каблук застревает в трещине на асфальте.

– Не трогай меня, – восстановив равновесие, Ася сразу же избавляется от моей хватки. – Просила же. Глухой, что ли?

Выругиваюсь сквозь зубы, с трудом удерживая себя в относительном адеквате. Я как никогда близок к тому, чтобы заискрить. От одного короткого, мать его, прикосновения! Никогда так не увлекался и никого так сильно не хотел.

– Это не сильно смахивает на благодарность, – огрызаюсь тихо.

Моё возбуждение всё ещё так велико, что приходится контролировать сжатие челюстей, чтоб ненароком не перекусить фильтр сигареты.