Границы безумия - стр. 6
Ну же!
Я вдохнула воздух ей в легкие. Рот у нее заполнился кровью.
Все кончено.
– Помогите… – раздался дрожащий женский голос.
Он звучал где-то рядом. Я вдруг почувствовала себя вконец разбитой. Даже пара шагов казалась подвигом.
Хромая, заковыляла в нужную сторону. При каждом движении ребра пронзало болью. Горло сводило. Глаза жгло огнем.
– Помогите, – снова всхлипнула женщина, когда я наконец добралась до нее.
Это была та самая беременная, которая перед крушением гладила живот. Волосы у нее теперь слиплись в кровавые сосульки. По джинсам и сиденью растекалось большое красно-черное пятно.
– Я ее потеряю, да?
В глазах у нее застыли слезы.
– Вам нужно наложить жгут, – выдохнула я, понимая, что говорит она отнюдь не про ногу.
На бедре зияла глубокая рана. Из нее торчал осколок металла. По пальцам, которыми женщина инстинктивно зажимала края, текла кровь. Я сняла с нее кардиган и обвязала вокруг ноги. Не самый годный вариант, конечно; Дункан за такую первую помощь надавал бы мне по шее, но все лучше, чем ничего. Может, хоть так бедняжка не истечет кровью…
– Как вас зовут? – спросила она, когда я затягивала узел.
– Зиба. Зиба Маккензи.
– А я Лиз Картрайд. Скажите моему мужу, что со мной случилось, хорошо? Скажете? Пожалуйста. Я вас прошу.
– Сами скажете, когда выберетесь. Вам ясно?
Она кивнула, и я затянула узел потуже.
– Вот. Прижмите здесь рукой и надавите, – велела я, оглядывая вагон в поисках других уцелевших.
Тогда-то я ее и увидела – католичку. Она лежала на полу. Я заковыляла к ней.
– Эй… – Я взяла ее за плечо. – Вы как?
Глупый вопрос. И так ведь понятно. Видимых травм у нее не было, но веки у женщины дрожали, на шее наливался огромный кровоподтек, а на бедре росла гигантская опухоль. Налицо повреждение внутренних органов. Я ничего не смогу для нее сделать.
Вздохнув, я невольно обвела вагон взглядом, высматривая тех, кому еще можно помочь. Однако у женщины были иные планы.
Она схватила меня за руку и крепко сжала пальцы. Лицо у нее побелело, глаза распахнулись. Правда, глядела она не на меня. Куда-то за спину.
Я могла бы вырваться, но тут она повернула голову. У нее были глаза Дункана. Такие же серо-зеленые, как горные озера. Поэтому я встала на колени и обхватила ее лицо ладонями.
Оставаться с ней – против всяких правил. Вокруг много других пострадавших, которым моя помощь нужнее. Теперь без разницы. Я больше не служила в спецназе и не могла оставить эту женщину умирать в одиночестве.
Порой она содрогалась всем телом, словно сквозь нее пропускали разряд тока.
– Все хорошо, – повторяла я. – Я здесь.