Гранд - стр. 19
«И вот тут жил Гитлер?» – подумала она разочарованно, входя в ванную, в которой пушистые полотенца висели на серебристых батареях.
Убожка, будто угадав ее мысли, произнес:
– Адольф не в этой ванне мылся. Я это на сто процентов знаю. Хотя многие готовы заплатить огромные суммы, чтобы в этой ванне искупаться и потом об этом всем рассказывать. И что любопытно: немцы вот брезгают, а американцы, например, если бы было можно, выдрали бы эту ванну с корнем и увезли бы на самолете домой. Я это знаю от Тоси – она иногда работает здесь на ресепшен. Ее отец, Валентин, был со мной вместе в реабилитационном центре. Мы иногда встречаемся, болтаем о том о сем. А ту самую ванну давным-давно русские украли – солдаты Красной армии. Как только появились в «Гранде». Они все, что можно было украсть, украли. И потом на рынках продавали. Бабушка Матильда рассказывала мне о часовщике Владеке, у которого была лавка на Мончаке. Пришел, значит, к нему один такой ошалевший от победы русский с косыми глазами и велел ему из одних больших часов с маятником сделать сто. На руку. И за два дня. Владек был настоящим профессионалом, знатоком, он сразу понял, что эти часы, что русский принес, очень старые, настоящая драгоценность семнадцатого века, поэтому он собрал все маленькие часики, которые у него были, еще одолжил у коллеги в Гдыни и через два дня этому русскому выдал целый ворох наручных часов. А его потом коммуняки обвинили, что он какой-то музей обокрал. Два года с конфискацией он за эти часы получил и сидел до самой амнистии. А ведь он только хотел спасти образец польской культуры и наследства, так сказать, предков… Потому что эти часы, за которые он сидел, были наши, польские, а те наручные, маленькие – обычные швейцарские.
– А тут, наверно, курить-то нельзя, да? – спросил он вдруг, оглядываясь по сторонам. – Ни одной пепельнички не поставили. Вот, кроме самого здания, тут уже ничего от старого «Гранда» не осталось. Эти, из корпорации, сделали тут такой ремонт, что русские с крадеными ваннами на плечах – это просто младенцы. Не говоря уж о Владеке. Русские хотя бы оставили стены и полы, а эти ремонтники ободрали весь отель изнутри, оскальпировали его, всю память из него вытравили, все внутренности вырезали, всю кровь выпустили ему. А потом напихали всего этого шика и налепили звезд в буклеты рекламные и на вывеску у входа…
Она слушала, сидя на краю ванны и глядя на него сквозь щелку приоткрытой двери.
Вот он стоит, как будто боится пройти дальше, босой, с ботинками в карманах. Как будто не до конца уверен, что он здесь желанный гость.