Гранд-отель «Европа» - стр. 8
По высоким ступенькам я, как на алтарь, взошел на мост Скальци. Переправа через Гранд-канал – это торжественная месса, до строительства нового моста служенная лишь в трех местах. Облокотившись на мраморные перила, я обозревал внизу сутолоку на бирюзовой воде, которая была скорее аортой, нежели препятствием. Канал в форме небрежной буквы S в зеркальном отражении был намалеван на карте города пьяным архитектором, садистски расхохотавшимся, обнаружив, что его творение сделало город почти непроходимым для фланировавшей в атласных туфлях знати, и лишь на следующий день, уже на трезвую голову, осознавшим, что совершенно случайно создал великолепный водный путь, грациозно и неторопливо соединяющий все части города.
Да, и гондолы, они тоже сразу бросились мне в глаза, хотя я и не подготовился ко встрече с ними. Они были больше, чернее и подлиннее, чем на картинках. В конце концов, нелепо, что в двадцать первом веке по-прежнему существуют подобные штуковины, чудесным образом воскрешенные для туристов, точно доисторические водоплавающие птицы. Впрочем, в Венеции нельзя говорить об анахронизмах. В этом городе, никоим образом не приспособленном для продуктивности, спешки или полезности, анахронизмом была сама современность. Время здесь погрузилось в меланхолию и ностальгию по мечте о тени звонкого прошлого.
Велико было искушение пройти прямо по калле Лунга, ведущей как раз в том направлении, где сейчас находилась Клио, однако в городе, движущемся в никуда, направление мало что значит. Судя по карте, я мгновенно запутался бы в двориках и закоулках, словно бык в красной тряпке. Не стоило исходить из того, что в Венеции был некий уличный план. Застройка здесь вряд ли велась по принципу целесообразности: на четко размеченных участках, вдоль удобных магистралей. Аристократия прошлых веков заполонила остров роскошными палаццо, и возникшие между этими чудесами света щели стали служить улицами. Перемещаясь с места на место, ты постоянно вынужден был считаться с эксгибиционистской демонстрацией любви к этому городу прежних горожан.
Нелогичным, на мой взгляд, образом мне пришлось проследовать в обратном направлении по противоположной стороне Гранд-канала, чтобы свернуть налево, на Фондамента-дей-Толентини, набережную канала Рио-де-ла-Кацциола э-де-Ка-Рицци. Музыка этих названий сопровождала меня в пути. Я шел мимо фасадов, отделанных мраморным кружевом. В воде отражались деревянные причальные столбы. И хотя все, что я видел, стояло здесь уже веками, оно производило впечатление зыбкости, словно то был мираж, возникший на море и готовый рассыпаться при малейшем дуновении ветерка, превратившись в беспорядочные воспоминания на миллионах фотографий.