Гранатовый сок - стр. 47
Впрочем, я и сам не очень-то понимал причины такого поведения собаки. Неужели дружба с Линкольном сделала меня каким-то таинственным образом приятелем всех доберманов? Что же, поразмышляю над этим на досуге, а пока охранники и собака расступились перед нами, и мы с Михаилом устремились дальше.
Похоже, что мы находились в каком-то подвальном помещении – коридор был до бесконечности длинный. Каждый шаг отзывался гулким эхом. Сверху над нами протянулись длинные толстые трубы, замотанные полусгнившей изоляцией. В некоторых местах с труб капало, и на кафельном полу скапливались небольшие лужицы. В стороне что-то протяжно гудело, то затихая, то расходясь вновь.
Через некоторое время коридор начал петлять. По пути нам несколько раз встретились ответвления, а также запертые боковые двери, сделанные из такого же крашенного металла, что и входная сейфовая. Когда я проходил мимо одной из них, до моих ушей донёсся странный потрескивающий звук, напомнивший мне мой давешний кошмар – как будто комната за дверью была полна поленьев, и кто-то развел там весёленький костер. Действительно, немного пахнуло горелым, но пожарная сигнализация не сработала.
Из-под другой двери на середину коридора растеклось – и засохло – темно-бурое пятно. Михаил посмотрел на него, неодобрительно нахмурившись, и что-то пробурчал себе под нос, но шагу не сбавил. Стараясь не наступать на лужу, я обошел её по краешку и заторопился вслед за своим провожатым.
За всё время пути других людей нам практически не попадалось, коридоры оставались загадочно пустынными. Лишь однажды нам повстречался задумчивый молодой человек в толстых очках и голубом одеянии, похожим на хирургический халат. Он вёз перед собой пустую больничную каталку и был так глубоко сосредоточен на каких-то своих мыслях, что никого не замечал – прошел, не поздоровавшись, а нам пришлось расступиться, чтобы он ненароком не задавил нас своей тележкой.
Наконец, мы пришли, как показалось, на место. Дверь, у которой мы остановились, была единственным современным элементом на фоне всей остальной советской разрухи. Её, судя по незапылившейся системе бесключевого доступа, а также яркому металлическому блеску, не испорченному бежевой краской, установили совсем недавно. Михаил, приложил большой палец к сканеру отпечатка, а затем, согнувшись, приблизился к сканеру радужки.
Замок мягко щёлкнул, и мы зашли внутрь.
Здесь ситуация была кардинально другой. Новый ремонт и стерильная чистота. Помещение прямо-таки ослепляло своей яркостью. Глянцевый сверкающий пол, идеально ровные белые стены, свежеотштукатуренный белый потолок. Огромные, яркие лампы. Модный нынче «опен-спейс», на большинстве столов – компьютеры, но на нескольких также стояли микроскопы и неопознанные медицинские приборы. Туда-сюда сновали люди в халатах. Халаты у них такие же ярко-белые, как и всё вокруг. Настоящий ад для вампира.