Грань: Жадность - стр. 41
Воины отбились от нападения твари и предательства одного из них, а после прошли во дворец, захватив в плен главу клана За. На троне их ждала сама Акеми и предложила договориться. Главный ее посыл был, что пора прекратить эти междоусобицы.
Также она сказала, что дракон будет защищать всю страну. Каждый, кто решит устроить кровопролитие, на месте схватки и останется в виде кучки пепла. Императрица заявила, что таково условие их договора с Повелителем Неба, которое она заключила, пожертвовав своим телом. После чего она показала присутствующим, что уже беременна.
Поверили ли ей? Поверили. Никто не хотел оказаться под пламенем громадного монстра.
Потому главы взяли время на подумать. Склоки все равно нужно было заканчивать. Однако Киосхи желал быть вместе и прилюдно объявил, что примет Акеми даже с ребенком, тем более, он, скорее всего, от него.
И вот тогда остальные главы, а именно Ба и За, заявили, что тоже имели близость с принцессой. Дочь правителя подтвердила это. Таким образом, всем стало ясно, что отцовство выяснить не удастся.
Позже, наедине с главой семьи Кио, девушка обосновала это политической необходимостью, но воин не смог простить измену. Взбешенный таким легкомысленным поведением избранницы, он настоял, чтобы на гербе красовался ее клинок и меч иностранца, как напоминание о предательстве этих двух людей.
Сам Киосхи забрал себе самые благодатные земли, где и осел со своими воинами. Он взял в жены принцессу дома Га, которому отошла Чикараноба. А после собрал людей и отправился к За, которые уже стали Джи. Силой он пленил супругу тогдашнего главы и забрал с собой.
Уже здесь, на своих землях, он сделал ее своей второй женой, поправ законы божьи и мирские. Таким образом, глава Кио плюнул в лицо семьи За, и дал понять Акеми, которая осталась одна в столице, что даже третьей женой она быть недостойна.
– Именно с того момента главы клана всегда берут себе сразу двух женщин, как напоминание императорской семье о предательстве. – закончил свой рассказ Кенджи.
Хм-м-м. По мне так этот Киосхи вел себя, как обиженный пацан во время пубертата. С другой стороны, у них тут свой менталитет. Уж не мне лезть в чужой монастырь со своим уставом.
– Господин, – начал осторожно, – я бы еще хотел обсудить вопрос с помощью…
– Этого не будет. – отмахнулся собеседник.
– Разрешите уточнить, в чем…
– Мы не будем связываться с императорской семьей. – отозвался мужчина лениво. – Более того, есть еще одна важная причина, почему твой визит сюда был полной глупостью.
Я не стал отвечать, лишь приподнял правую бровь в вопросе. Я чего-то не знаю?