Грань - стр. 3
– Волки! Волки!– услышала я где-то совсем рядом.
– Помогите, кто–нибудь, спасите их! – срывающийся женский голос был полон ужаса и отчаяния. Я подняла голову, чтобы посмотреть на происходящее, и оцепенела от страха – на меня мчался оскалившийся волк. Шум позади заставил меня оглянуться, огромный волк рвал на части маленькую девочку лет семи – восьми. Она была еще жива, но ее хрупкое тельце уже охватила предсмертная агония, вместо крика боли теперь слышались только хрипы, капли ее крови стекали по оскаливающейся пасти животного. Страх сковал меня, я хотела кричать, но тело будто бы налилось свинцом и стало чужим. Я закрыла глаза и ждала, слыша каждый вздох волка, чувствуя, что мой страх пробуждает в нем еще больший азарт хищника, я молила Бога, чтобы моя смерть была быстрой и не такой мучительной, как у несчастной девочки. А затем было приятное головокружение, темнота и долгий полет в чарующую бесконечность.
ГЛАВА 2
Меня разбудил плач, слышавшийся где – то рядом. Я открыла глаза и увидела, что нахожусь в маленькой каморке. Было душно, оглядевшись, я поняла, что лежу на печи. В комнате приятно пахло деревом и свежевыпеченным хлебом. На столе горела свеча, наполняя помещение своим мягким светом, под самым потолком висели пучки ароматных трав и нитки с нанизанными на них сухими грибами. Я силилась вспомнить, у кого в гостях могу сейчас находиться, но ничего вразумительного в голову не приходило, так как, судя по всему, это была деревенская изба. Полная решимости, я слезла с печи, чтобы выяснить свое местонахождение и посмотреть на того шутника, который надумал таким образом надо мной пошутить. Я подошла к маленькому окошку, и увидела толпу людей. Женщины плакали и причитали, мужчины что – то живо обсуждали. В первую очередь я обратила внимание на их одежды: женщины были одеты в длинные сарафаны, мужчины в просторные длинные рубахи и шаровары – так одевались в старину. Мои мысли прервала вошедшая в дом женщина. На вид ей было около пятидесяти лет, худощавая фигурка, сутулая осанка, седеющие пряди волос выбившиеся из-под повязанной косынки, усталый взгляд, глубокие борозды морщин беспощадно перечеркивали былое очарование беззаботной юности, следы которой проглядывались, не смотря на полные горя и отчаяния глаза. Увидев меня, она растерянно присела на скамейку, и, заплакав, протянула ко мне руки:
– Танюша, слава Богу, ты проснулась! Мы уже думали, что потеряли тебя. Какая радость! Гриша, Ваня, – громко крикнула она, – Скорее идите сюда, радость, радость у нас!
Я хотела сказать, что я не та за кого они меня принимают, но язык, словно окаменел. Подняв руки, я пыталась объясниться жестами, но внезапно заметила, что мои ладони стали меньших размеров, я потрогала свое лицо, волосы и с ужасом начала осознавать, что я ребенок. В эту минуту в комнату быстрыми шагами вошли мужчина и мальчик – подросток: