Грань - стр. 18
Первая запись, на которой я остановился, которая тонко намекнула, что все-таки чувство опасности перед началом чтения могло быть не просто глупостью, зародившейся у меня в воображении, датировалась 2 июня 1994 года.
«Сегодня в школе умер мальчик. Второго откачали. С друзьями выпили отраву, где-то за городом. Хотели покончить с собой. Я знаю того, кто принес эту отраву. Нехороший ребенок. Мне кажется, что он специально отравил друзей»
Второй день лета. 1994 год. Я вспомнил. В том году нам продлили учебный год из-за дополнительных каникул зимой, когда разморозили школьную систему отопления и новогодние каникулы продлили на неделю.
Охранник, оставивший эту запись, считал, что мы хотели покончить собой. Я не знал, что по городу ходили такие слухи. Я знал, что у нас не было этого в планах. Да, планы были совсем иные. Вечная жизнь. Смешно, конечно.
Я не стал читать в тот день дневник дальше. Пропало настроение, или чувство обеспокоенности взяло верх. Не помню. Помню только, что перелистал книгу до записей января, декабря того года, чтобы посмотреть, не упустил ли я информацию о работе ночных сторожей без отопления. Записей не было. В этот промежуток никто, ничего не писал. Хотя если представить (я не сомневаюсь), что это достаточно значимое события для ночного сторожа, который находился зимой в не отапливаемой школе, а записи могли послужить поводом минимум для шуток в переписке между сменами, но нет, записи отсутствовали. Это меня несколько поразило. Я внимательно присмотрелся к корешку и не заметил, чтобы там оставались части оторванного листа. Уже согласившись с тем, что был не прав в своих домыслах, я сообразил проверить ответную часть сшитых двойных листов книги. Если вы представляете, как устроены книги, то понимаете, что они сшиваются комплектами по несколько парных листов, которые могут располагаться через разное количество страниц. Так вот я проследил, куда должны были выходить вырванные листы, если они вообще имели место быть. В этом месте записей тоже присутствовал промежуток. Кто-то продумал этот момент и удалил листы полностью. Грамотно. Что-то скрывал? Я не поверил в совпадение, при котором записи не велись примерно одинаковое время на листах, которые были ответными частями друг руга. Мысль, что кто-то вырвал страницы, чтобы скрыть причину выведения из строя системы отопления, возможно, могла быть воспринята как саботаж в тот период исторической эпохи, завладела мной. Несомненно, девяносто четвертый год уже сам по себе не представляется мне как время, в котором подозревались всех и во всем. Наследие политики советского союза, возможно, еще присутствовало в мышлении возрастного населения, но школа не являлась объектом повышенной важности, и выход ее из стоя не приносил никаких особых проблем, поэтому пришедшая изначально мне мысль о спланированной акции, вскоре была отброшена, как не актуальная.