Графоманы не плачут - стр. 10

– Хозяйка, пива! – Огромный детина с чёрными нечёсаными волосами и в вонючей куртке так ударил по столу, что затряслись соседние.

Взгляды всех посетителей харчевни на миг обратились к нему, но почти сразу же каждый вернулся к своим делам – сплетням, грязным анекдотам, перемалыванию косточек соседям и, конечно же, к пиву.

Только один человек в харчевне, казалось, не замечал ничего вокруг себя. Сидя прямо у стойки, он молча потягивал из своей кружки, наблюдая туманным взором за полётом мухи над тарелкой с куском позавчерашнего пирога.

Он бы сидел так ещё долго, если бы не Мари, хозяйка этого заведения, которая выросла прямо перед ним, закрыв своим далеко не малым телом от него эту идиллическую сцену:

– Хьюго, кстати, а как там дела с поэмой в мою честь? А?

Хьюго Брант с трудом смог сфокусировать свой взгляд на ней. Мари была настолько толстой, что за её спиной давно уже шутили, что «если бы наша Мари только захотела, то могла бы своим весом раздавить весь замок графа». Однако личико её было довольно милым.

Тем временем Мари настойчиво повторила свой вопрос:

– Так что же, Хьюго? Или ты нагло обманул бедную невинную девушку?

После этих слов по харчевне раскатился оглушительный хохот сорока глоток. Мари явно была довольна такой реакцией.

Огромный верзила с чёрными лохматыми волосами встал и тоже спросил:

– Да, Брант, мы все слышали, как ты на днях обещался написать поэму про нашу крошку Мари. Люди ждут. – И разразился ужасным хохотом. Остальные посетители не заставили себя ждать, а Мари, всплеснув руками, проговорила:

– Ах, Вильгельм, ты так мил, – что вызвало новую волну смеха.

Хьюго наконец смог прояснить свой взгляд, посмотрел сначала на Вильгельма, затем снова повернулся к Мари:

– Что ж, Мари, я практически закончил. Хотелось бы добавить ещё несколько строк, а затем я смогу прочесть это божественное творение во всеуслышание. Позволь, и я сделаю это прямо сейчас.

– Ну, я могу и подождать. А пока ты будешь дописывать, мы с Вильгельмом сможем поплясать. – Она кокетливо повела своими огромными бедрами. – Надеюсь, музыка не будет мешать твоему творчеству? – Последнее слово Мари произнесла, намеренно выделив его, после чего сразу же отвернулась от Хьюго и двинулась к Вильгельму. Завсегдатаи харчевни уже расчистили место в центре, и там возвышался Вильгельм.

Да… Танцы в харчевне – это что-то, подумал Хьюго. Слова о том, что поэма уже почти завершена, были наглой ложью. Он даже не помнил, когда смог наобещать такого Мари. Но сказанного не воротишь. Придётся черкануть что-нибудь. Он подсел к освободившемуся столу, положил на него руки и уперся в них подбородком. Минут десять он наблюдал за танцующими людьми, впитывая в себя весь этот шум и гам. Затем открыл свою сумку, достал оттуда несколько листов бумаги, явно побывавших во многих передрягах, порылся на самом дне и извлек перо с чернильницей.