Графоман - стр. 4

Я умею ненавидеть тех, кто умнее меня. Все вокруг умнее. Я не способен ни на что, кроме зарисовок своего неловкого существования. Очень старателен там, где у других все получается естественно, без напряжения.

Пытаешься пережить очередной предложенный тебе день. Не получается заниматься чем-то другим. Все остальное только отвлекает от самого важного – от ощущения своей жизни. Мне не интересно все то остальное, чем с таким увлечением занимаются остальные люди.

Когда они будут умирать, они обязательно подумают – на какую же ерунду я потратил свою жизнь.

Мой мозг бесполезен. Я смирился с ним, как человек всегда смиряется с неизбежностью своей смерти.

Каждый человек рождается для чего-то. Я рожден для выстраивания слов в цепочки предложений.

Мне необходимы тексты, отражающие всю мою сложность.

Я себе не нравлюсь. Почему я раньше не замечал, какой я неприятный человек? Я не уверен, что понравлюсь себе хорошим.

Моя жизнь – это отсутствие возможностей. Не быть похожим ни на кого очень важно для меня. Каждый человек старается защититься от необходимости быть похожим на окружающих его людей. Я боюсь мириться с окружающей меня реальностью.

До сих пор я жил, в общем, недурно, хотя и без особого блеска: ничего не приносил в мир и ничего не забирал у него… Больше всего я ценил покой. Жизнь и без того сложная штука, чтобы еще вмешиваться в чужие дела.

У меня ничем не гарантированная и не очень‑то денежная работа в некоей аморальной корпорации, так что о деньгах я могу не волноваться.

Игра не закончена. Одно из правил: конец игры – это начало игры. Игра только началась.

Я повторял и повторял эти слова до тех пор, пока сам в них не поверил.

На мне уже были надеты спортивные гольфы, кроссовки «Найк», джинсы и черная футболка. Теперь я натянул поверх нее черную джинсовую рубашку с длинными рукавами и застегнул ее под самым горлом.

Моя грудь напряглась, легкие словно сжало тисками. Так бывало всегда, когда мне предстояло выйти на свет. Я знал, что это чисто психологический эффект, но легче мне от этого не становилось.

Даже в своей броне из одежды, намазанный лосьоном и в очках, защищавших глаза от солнца, я изрядно нервничал, оказавшись на улице днем. Я ощущал себя беззащитным, а мои многочисленные покровы казались мне хрупкими, словно яичная скорлупа.

Заболев смертельной болезнью, всегда удивляешься: почему заболел именно я? Мне же приходится удивляться, почему моя судьба выпала именно мне? Я никуда не смог уйти от писательства. Слишком много совпадений.

Я не чувствую себя обязанным выглядеть мудрым. Мне нравится, что я в жизни ни за что не держусь. Я недостаточно наивен, чтобы вообразить возможность опоры. Я боюсь прожить случайную жизнь.