Графиня Козель - стр. 54
Король подбежал к ней и опустился на колени; Анна отступила в другой конец гостиной.
– Выслушайте меня, король.
– Приказывай.
– Анна Гойм не будет вашей, пока не почувствует себя достойной вашей любви…
– Итак, условия? Говори! Каковы твои условия?
– Письменное обещание жениться на мне.
Август, услышав это, умолк, опустил голову, нахмурил брови.
– Анна, – сказал он, – это опасное для тебя условие.
– Я не отступлюсь, жизнь отдам, но не отступлюсь и не дрогну. Этого требует моя честь. Я должна, хотя бы в мыслях и мечтах, быть вашей женой, или, прежде чем вы дотронетесь до меня, я лишу себя жизни.
Король отпрянул на шаг.
– Хорошо, – сказал он, – будь по-твоему.
Анна радостно вскрикнула.
– Все остальное пустяки, – промолвила она голосом, звенящим от счастья, – теперь надо развестись с Гоймом.
– Завтра же прикажу подписать развод в консистории, – поспешил успокоить ее король. – Чего еще ты хочешь?
– Больше ничего, – тихо сказала Анна, преклонив колени, – мне больше ничего не надо.
– А мне надо, – подхватил Август, заключая ее в объятия, но она тут же выскользнула из его рук.
– Ваше величество, – воскликнула Анна. – Я верю вашему королевскому слову, но не позволю дотронуться до себя, пока не порваны узы, которыми я связана: развод должен быть оглашен, обещание ваше скреплено подписью. Я – жена Гойма, я дала клятву быть ему верной и сдержу ее.
Август молча поцеловал ей руку.
– Как вам будет угодно. Я ваш раб, вы моя владычица! Сегодня приезжает Гойм, объяснитесь с ним. Завтра я прикажу приготовить для вас дворец; сто тысяч талеров в год и оба мои королевства у ваших ног, а с ними и я.
Анна, увидев короля коленопреклоненным, коснулась губами его лба и отошла.
– До завтра!
– Мне уйти? – спросил Август.
– До завтра. – Анна протянула ему руку.
Король покорно встал, молча поцеловал Анну и направился, вздыхая, к дверям. Груда золота осталась на паркете.
В ту же ночь граф Гойм вернулся домой и сразу же бросился к жене, но двери ее комнаты оказались запертыми; графиня спит, сказали ему, она не совсем здорова и не велела никого впускать.
Во время своей вынужденной отлучки граф все больше нервничал и беспокоился о жене. У него, конечно, были свои соглядатаи, доносившие ему о каждом шаге Анны, разумеется, доступном их глазу, и в их сообщениях о визитах и прогулках, в которых почти всегда принимала участие и его сестра графиня Вицтум, ничего порочащего жену не было. И все же Гойм чувствовал, что интриги плетутся, разрастаются, угрожая его супружеству. Но что предпримешь, кому пожалуешься? Главным действующим лицом был король, а короля Гойм боялся пуще всего, ибо отлично знал его. Мнимая доброта и мягкость короля не вводили Гойма в заблуждение. Ни на минуту не забывал он об участи своего благодетеля Бейхлинга. Единственной гарантией казался ему характер жены, ее гордость и забота о добром имени.