Граф и гувернантка - стр. 5
– Вы! – взорвался лорд Рамсгейт, тыча в Дэниела пальцем, словно увидел перед собой самого дьявола. – Как вы посмели сюда явиться?
Дэниел стоял, опустив голову и не произнося ни слова. Рамсгейт, в шоке и почерневший от горя, имел все основания гневаться.
– Я пришел, чтобы…
– Выразить соболезнование? – язвительно оборвал его маркиз. – Не знаю, обрадует ли вас известие, что мой сын еще жив.
В душе Дэниела всколыхнулась надежда.
– О господи! Конечно, обрадует! Простите меня – не было умысла, просто стечение обстоятельств…
И без того выпученные от гнева глаза Рамсгейта едва не выскочили из орбит.
– Стечение обстоятельств? Вы полагаете, извинения спасут вас от виселицы в случае смерти моего сына?
– Я пришел не…
– Я сделаю все, чтобы вас повесили, так что не надейтесь избежать наказания!
Дэниел ни на секунду не усомнился, что маркиз исполнит свою угрозу.
– Но первым о дуэли заговорил Хью, – тихо заметил Маркус.
– Мне плевать, кто был зачинщиком этого безобразия! – рявкнул Рамсгейт. – Мой сын действовал благородно: целился в сторону, – в то время как вы… – Маркиз повернулся к Дэниелу, источая злобу и горе. – Вы его ранили. Зачем?
– Это всего лишь случайность.
Рамсгейт молча смотрел на него, потом спросил:
– И это все, что вы можете сказать?
Дэниел ничего не ответил. Его оправдания никому не нужны, хоть он и сказал чистую правду, и правда эта была ужасной.
Он перевел взгляд на Маркуса в надежде получить от него какой-нибудь совет, намек на то, как действовать дальше, но и тот тоже выглядел растерянным. Дэниел хотел было, еще раз извинившись, убраться восвояси, но в это самое мгновение в гостиную вошел дворецкий с известием, что доктор, осматривавший Хью, только что спустился вниз.
– Как он? – едва ли не выкрикнул Рамсгейт.
– Будет жить, – сообщил доктор, – если уберечь рану от инфекции.
– А нога?
– Ногу тоже можно сохранить, опять-таки если не начнется воспаление. Но вот хромота скорее всего останется навсегда: кость раздроблена. Я постарался все собрать, но… – Доктор пожал плечами. – В общем, сделал что мог, больше ничего сделать нельзя.
– Когда вы будете знать наверняка, что опасность миновала? – спросил Дэниел.
Доктор воззрился на него.
– Вы кто?
– Дьявол, подстреливший моего сына, – прошипел Рамсгейт.
Доктор в полном ошеломлении отпрянул, когда маркиз надвинулся на Дэниела и злобно процедил:
– Слушайте меня внимательно: вы за это заплатите. Вы испортили жизнь моему сыну. Даже если он выживет, с искалеченной ногой он будет инвалидом.
В груди Дэниела зародилось ледяное предчувствие беды. Он знал, что Рамсгейт взбешен, и у него были на то все основания, но от горя он утратил над собой контроль и сделался поистине одержимым.