Граф Брюль - стр. 44

Но король находил святого Губерта уже слишком состарившимся, а охоту чересчур однообразной. Им овладевало какое-то беспокойство. На Новый год его привлекла в Лейбнице ярмарка, на которую торговцы обещали доставить прелестных лошадей, но король нашел их препротивными. Актрисы, выписанные из Бельгии, имели, как и лошади, фальшивые зубы.

К открытию карнавала Август вернулся в Дрезден 6 января и на первом же балу заметил, что все женские лица были уже не те, что были прежде, а какие-то впалые, бледные, без свежести, глаза потеряли свой блеск, а губы побелели.

Он надеялся, что лучше позабавит себя срыванием сейма в Варшаве.

Карнавал он поручил королевичу и падре Гаурини, а сам приказал своему двору готовиться к отъезду в Польшу. Брюль постоянно был при нем. Другие падали, исчезали, менялись, он же из пажа сделался уже министром, и король постоянно нуждался в нем[21]. Деньги и подати потоком текли в кассы, которые никогда не наполнялись.

Шляхта роптала; но это был способ добычи денег и им воспользовались. Двор наполнился чужеземцами. Словно грибы после дождя, выросли при дворе итальянцы, французы, датчане, пруссаки, баварцы, а польская шляхта удалилась, чтобы на пашне делать для короля деньги. Брюль находил, что его величество прав и что самые лучшие слуги те – судьба которых зависела от короля.

Десятого января двор замка наполнен был экипажами, лошадьми, людьми. Дворы саксонский и польский собирались в путь. В залах находились все те, кто должны были сопровождать короля. Август II прощался с сыном и его женой. Нетерпеливость и усталость заменили на лице его прежний блеск и бодрость. С чувством прижимался к отцу королевич Фридрих, с достоинством прощалась королева Жозефина. Фридрих пришел получить распоряжения, смотрел отцу в глаза и улыбался. Вдруг вошел Брюль, так как нужно было подписать некоторые бумаги и взять с собой деньги. Ожидали ста тысяч талеров, которые должны были прийти.

Король быстро взглянул на пришедшего директора и сделал несколько шагов к нему навстречу.

– Брюль… деньги!..

– Есть, ваше величество, – отвечал с поклоном тот, – приказание вашего величества исполнено.

Лицо государя просияло.

– Слушай, – сказал он сыну, – слушай, я поручаю тебе его… Это слуга, который освободил меня от многих хлопот и неприятностей и который всегда умел мне возвратить спокойствие… помни. Ему я обязан порядком при дворе.

Фридрих, смотря отцу в лицо, ловил каждое его слово и всей фигурой ясно показывал, что обещает свято исполнить его волю.

– Если бы у меня в Польше было несколько таких, хотя бы даже один, то их Речь Посполитая давно бы пошла к черту, и я завел бы там такой же порядок, как и в Саксонии, – прибавил король. – Те друзья мои и верные слуги: Липский, Гозий и вся их ватага боятся шляхты, а меня обманывают. Но скоро я всему положу конец, падет несколько или несколько десятков голов, и будет тихо. Я не потерплю, чтобы эта чернь могла ворчать, когда я приказываю… Будет уж всего этого.