Град огненный - стр. 29
– Продержится до завтра?
Пол пожимает плечами.
– Если дать передышку. Возможно. Или пристрелить. Чтоб не мучился.
Быстрая смерть – милость.
Я не смотрю на него. Смотрю на свои руки: костяшки разбиты в кровь, пальцы подрагивают от напряжения, правую ладонь пересекает царапина – порезался, открывая ржавую дверь каземата. Если верить Нанне, по линиям на ладонях можно прочесть судьбу. Эта царапина – как новая линия жизни. Странная примета для того, кто много лет, как мертв.
– В Даре нет места милосердию, – медленно произношу я.
– Хорошо, – кивает Пол. Он не спорит и поворачивается, чтобы уйти. Но медлит в последний момент.
– Знаешь, – говорит он, – Я и комендант. Мы беседовали с ним. И кое в чем человечек прав.
Такие слова неслыханная дерзость! Они словно удар по лицу. По моей репутации, говоря точнее. Если человек прав – значит, не прав я?
Вскидываю голову, пальцы против воли сжимаются в кулаки.
– Забываешься, Пол!
Но он только качает головой и продолжает, чуть повысив голос:
– Все плохо, Ян. Королева мертва. Мы истощены и устали. А этот человек пришел не убить. Он обещает помочь. Не знаю, как ты. А я бы хотел хоть какого-то будущего.
Наши взгляды пересекаются. Лицо Пола спокойно, челюсти двигаются, разминая сосновую иголку. На моих скулах тоже двигаются желваки.
– Не знаю, какие у вас счеты. Но я почему-то верю ему, – Пол вытаскивает изо рта разжеванную иголку, смотрит на нее с прищуром. – Вчера я услышал одно слово. Я давно забыл его. Это слово – надежда, – Пол щелчком отбрасывает иголку в коридор и заканчивает тихо: – Оно приятно на вкус.
От его мечтательной улыбки сдавливает сердце. Словно меня, а не Тория, пытают в сырых застенках Улья. Словно у меня, а не у Тория, тело охвачено лихорадкой. И все, что остыло, что спрессовалось в неподвижные льдины – начинает ломаться. Задерживаю дыхание и прижимаю кулак к груди. И ощущаю – бьется. Неритмично. Взволнованно. Не механическое – живое.
– Я поговорю с ним… снова.
Голос звучит издалека, пробиваясь через оболочку моей скорлупы.
– Без пыток? – уточняет Пол.
– Без.
– Тогда я приготовлю лекарство. За трое суток поставлю его на ноги, – говорит он, никак не комментируя мое решение. Разворачивается и уходит.
Я остаюсь в оледенелой келье и слышу, как с потолка капает вода – кап, кап… Так время отсчитывает секунды.
«Еще один день, – думаю я. – Что может изменить один день?»
И ошибаюсь.
Он меняет многое.
* * *
Вспоминает ли Торий время, проведенное в Улье? Если и вспоминает, то не показывает вида. Лишь однажды я спрашиваю, почему он решился на такой шаг. Почему пришел к васпам, зная, что его ждет.