Град огненный - стр. 20

Я сказал сразу после Перехода и говорю сейчас: не надо. Что даст искусственное выведение? Выносливость, сила и чудесное заживление ран не изменят факта, что ты, по сути, являешься недочеловеком. И не выйдет ли эксперимент из-под контроля, как это случилось много лет назад? Нам дали шанс прожить остаток жизни спокойно и исчезнуть, как положено мифу.

Из всех стихов, которые читал Расс, вспоминаются эти:

«Я хотел бы стать призраком. Просто тенью.

Не иметь ног – невесомо скользить над землей.

Снять с нее, израненной, груз неуклюжего тела.

Не иметь рук – не касаться надломленных веток

старой сосны, истекающей кровью и соком.

Я хотел бы оставить лишь сердце – но где его взять?

Сердец не бывает у палачей».

Сегодня я бодр, подтянут и точен. Ждет важное дело, ради которого стоило подняться в такую рань.

Сторож на вахте зевает, спрашивает шутливо:

– Чего не спится? Грехи не дают?

Я растягиваю губы в вежливой улыбке. Иногда сложно понять, где у людей заканчивается юмор и начинается издевка, поэтому спокойно отвечаю:

– Много работы.

Забираю ключи от лаборатории и поднимаюсь наверх.

В Институте ни души, но свидетели мне ни к чему. Сегодняшнее дело подпадает под статью уголовного кодекса Южноуделья и называется «кража со взломом».

Что будет, если меня застукают на месте преступления? Вернут в центр? Расстреляют на месте? Не знаю, мне никогда не приходила в голову мысль что-то украсть. Даже когда не было денег. Даже когда я сильно голодал.

Но ведь прежде никто из васпов не вешался на дверной ручке.

Отмычку помог сделать Расс – в его владениях полно ненужного хлама вроде мотков проволоки или ржавых ключей. А я, будучи преторианцем, умею вскрывать замки или заводить без ключа машины, или собирать взрывчатку «из соплей и веток».

Раздумываю, не взломать ли квартиру Пола? Чутье подсказывает, что в этом случае я точно не отделаюсь легко. А вот вахтер, подкупленный бутылью спирта, вполне может помочь. С него и спрос меньше.

Замок у Тория паршивый, а шифр у шкафчика простой. Будь такие замки в Ульях, я сбежал бы оттуда в первую зиму.

Все препараты в Институте выдаются под роспись. И спирт в том числе. Рано или поздно Торий заметит пропажу, но кто докажет? Я работаю в резиновых перчатках, одолженных у Расса. И уже придумал, где спрячу бутыль – за бак с отходами, куда кроме лаборанта «подай-принеси» никто не сунется.

Бутылки стоят на верхней полке. Отвинчиваю пробку, дабы удостовериться, что это действительно спирт, а не кислота. В ноздри бьет резкий запах, от которого начинает мутить – после недавней попойки на алкоголь глаза не смотрят. Радует, что в этом васпы не отличаются от людей.