Град художников - стр. 1

Её имя не смеют произносить вслух.

У нее много связей, но нет ни друзей, ни любовников.

Она не доверяет никому.

Искренность – для слабаков. А она не слабак.

Она презирает мужчин.

Она носит черную вуаль и длинные, выше локтя, перчатки. Без них ее не видел никто, даже личный врач.

Никто не видел ее слёз.

Никто не слышал ее смеха.

Никто не знает, как она стала одним из самых влиятельных людей в Сити.

«Говорят, в Сити женщине, желающей власти, путь либо в жены влиятельных мужчин, либо в проститутки. Но раздвигать ноги перед ними— не мое. Однажды я услышала от одного уважаемого человека, что мужчин привлекают тайны, а не отверстие между ног. Мне есть что им предложить", – самодовольно размышляла женщина в черной вуали, паркуя красный Кадиллак возле ресторана.

Это был обычный вечер и обычный ужин. Она никого не ждала. Ни с кем не договаривалась о встрече. Единственное, что она предчувствовала – по цветным пятнам по краям зрения – сегодня ее ждет приступ мигрени.

Однако в Сити, где каждый день все друг друга подставляют и предают, где убийства происходят чаще, чем приходят поезда на старый вокзал, никогда нельзя быть уверенным в том, что ты сможешь спокойно поужинать.

В ресторане "Семь грехов" в тот вечер было людно. Центр большого города. Вечер пятницы.

В это время всегда много людей. Много уставших после рабочей недели. Много бездельников и прожигателей жизни.

Сигаретный дым белыми струйками поднимался к высокому сводчатому потолку, чтобы заблудиться в лепнине и остаться в углублениях жёлтым налетом. Он заползал в носы всех присутствующих гостей и завсегдатаев, порождая воспоминания о более спокойных временах.

На помосте для музыкантов играли джаз. Саксофон и фортепиано сплетали мелодии, подталкивая друг друга, перебивая, стараясь выйти на первый план.

Между столиками, каждый из которых произведение искусства резьбы по дереву, сновали бойкие официантки в кружевных передниках и с одинаковыми причёсками. Владелец ресторана будто хотел напомнить, что личность ничего не значит в Сити – тебе нужно быть частью группы, чтобы выжить.

Женщина в черной вуали могла бы с ним поспорить. Но ей, как всегда, было не до этого. Она сидела за угловым столиком у высокого окна, пила кофе и читала газету. Возле чашки лежала серебряная зажигалка, но женщина не курила. Она не снимала длинные черные перчатки и фетровую шляпку даже несмотря на то, что в ресторане было жарко. Ну да кого этим удивишь в век модниц, старающихся произвести впечатление на окружающих?

Гомон голосов и сигаретный дым вызывали головную боль, и дама то и дело прикасалась ко лбу. Длинное чёрное платье сложного кроя плотно прилегало к телу, а высокий ворот надёжно закрывал шею от посторонних глаз.

Женщина тайком от посторонних глаз приподняла краешек вуали и сделала глоток кофе. Потом перевернула газету на последнюю страницу.

Сводка по событиям недели. Акции, цены на нефть, смерть двух чиновников. Глаза пробегали от строчки к строчке, пока не наткнулись на короткую запись: «В Граде художников планируется отключение водоснабжения в связи с неуплатой».

Тонкие брови сошлись на переносице, а глаза сощурились в щелки. Женщина постучала пальцами по столу – из-за перчаток стук походил на то, как кошка дерется лапами.

– Я присяду?

Она оторвалась от чтения и подняла глаза. Не дожидаясь приглашения, верткий молодой человек плюхнулся в кресло напротив нее, достал пистолет с глушителем и направил его женщине в живот.

– И что все это значит? – о ее взгляд можно было точить ножи.

– А то, – оскалился парень, – что если ты пошевелишься, то я прострелю твои кишки и ты умрёшь в мучениях.

Женщина закатила глаза и спросила, будто разговаривала с клиническим идиотом:

– Это понял бы и дурак. Что конкретно тебе нужно?

– Меня послал Гровер Дуайт, – важно сказал молодой человек. – Надеюсь, тебе знакомо это имя.

– Да уж знакомо, – поморщилась женщина и сделала ещё глоток кофе.

Рука парня дернулась, но на спусковой крючок он не нажал. Женщина была уверена, что он даже не снял пистолет с предохранителя. Пока.