Грация и Абсолют - стр. 5
– Я подумала – он седой, а – нет! – с честной радостью призналась Енбаева.
Алик отвернулась от трогательно занятной полуголой девушки, оценив предательскую естественность её чувства: «Для меня! для меня! для меня!»
Алик чувствовала себя нелегальной собственницей всего самого драгоценного и, лёжа на одеяле, полузакрыв глаза, произнесла немного громче, чем хотела:
– Я – золотая блондинка, а он – платиновый!
Сидевшая подле Галя как-то и мило, и некрасиво искривила губы:
– Как же…
Алик, стоически преодолевая себя, сказала заносчиво:
– Что?
– Лишь то, что ты – золотая блондинка, а он – платиновый, – проговорила Галя неровным от натяжения нервов голосом.
Всё понимающий Дэн глянул на неё и пристально посмотрел на Алика.
– Симпатичный парень, а одет банально, – сказал нарочито отстранённо. – И, скорее всего, эта неброскость не от ума, а весьма объяснима.
– А приехал на чёрной «волге»! – высказала Енбаева то, что почти уже полчаса бередило всех. Она добавила лучезарно: – Он выше Бори!
– Метр восемьдесят… – сказала Галя выжидательно.
Алик благосклонно согласилась:
– Да.
Боб стоял, подбоченившись, и заботливо бросил родственнице:
– Ну ты, голая, не обгори до температуры! – а от других потребовал: – Скиньте три сантиметра!
Девушки молчали, и тогда Дэн изрёк:
– Взяли лишку.
Алику жгуче желалось, чтобы стало жарче-жарче! Она поднялась, извлекла из рюкзака портативный катушечный магнитофон. Музыка возникла плавно крепнущим проникновенным натиском. Медлительный блюз затопил уголок леса детской влюблённостью.
Алик стояла пренебрежительно расслабленная, слегка запрокинув голову с тонким мозаичным обручем на волосах, прикрыв глаза, и выглядело кричащим то, как чувственно падки к ритму её возбуждённые ноги. Они будто вняли соизволяющему кивку – девушка затанцевала…
И другая, в богатой шапке вороных куделек, подставляя солнцу застоявшееся тело, безыскусно поведала:
– Как раз и он поспеет обратно – машина-то вон.
Танцуя, Алик переживала укус, в то время как белые зубки продолжали скалиться, а потускневшие глазки – буравить её из-под свесившихся чёрных завитков.
Галя изумлённо и злорадно поставила Енбаевой огромный плюс, меж тем как в телодвижениях Алика изнывало искание неотразимого лунного блика, нежно-молочная полоска живота сияла, в ритме колебались округлые ягодицы, над локтем покачивался серебряный браслет с подвесками. Близ неё родилось неистовство: пятки Боба покинули землю – он приземлился на носки перед Аликом и вильнул низом туловища. Она едва не отпрянула, но стерпела и в самый миг – иначе он схватил бы её.