Grace. Автобиография - стр. 9
Мне было года три, когда к нам нагрянул целый американский полк, пополнивший ряды уже расквартированных солдат. Они жили во временных бараках, которые построили вдоль берега прямо напротив отеля. Американцы были добры к нам с сестрой: угощали сладостями, подкармливали своим пайком и помогали подняться, когда мы падали с велосипедов. Это случалось нередко: мы были отчаянными головами и здорово лихачили на подъездной аллее, которая теперь сплошь в выбоинах от военных грузовиков.
Моя прабабушка Сара Уильямс, 1899.
Моя бабушка Грейс Коддингтон, 1897.
Мой отец Уильям с бабушкой Грейс, Лесли (на фото с псом Джеком), Робертом и дедушкой Реджинальдом в Беннетстон Холл, Дербишир, Англия, 1912.
Тетя Мэй, бабушка Мэрион Уильямс, моя мама и дядя Тед, около 1911.
Свадебная фотография моих родителей, 1934.
Мой дом: отель «Треарддур Бей», Англси, Северный Уэльс, 1964.
Мой отец, сестра Розмари, мама и я в саду, Треарддур Бей, 1941.
С сестрой Розмари, в связанных мамой кофтах, возле гортензий в Треарддур Бей, 1945.
Перед морской прогулкой, в образе Одри Хепберн и, кажется, влюбленная. Треарддур Бей, 1955.
Домашняя «фотосессия» в платье колоколом, Треарддур Бей, 1954.
Очаровательная Рози незадолго до помолвки, Треарддур Бей, 1955.
В 1945 году, когда война закончилась, солдаты отправились по домам, оставив после себя настоящую разруху. Полы были безнадежно испорчены, зеркала разбиты, стены в пробоинах. Долгое время мои родители пытались достучаться до армейского начальства, чтобы те возместили ущерб. Наконец это произошло – компенсацию выплатили, но по довоенным расценкам, что составляло лишь малую часть реальной стоимости ремонта.
Мы привели отель в относительный порядок и снова открыли двери для гостей. Жизнь в деревне постепенно вернулась в прежнее русло. Мы все так же покупали газеты в супермаркете. Я продолжала откладывать карманные деньги на счет в сберкассе почтового отделения, где заодно пополняла запасы любимых сладостей – мятных конфет, леденцов и сладкой шипучки. Продукты мы покупали в магазине мисс Джоунс – все таком же тесном и темном. Зато здесь можно было найти все, что душе угодно: от пластырей до яиц, от варенья до липкой бумаги для ловли мух. Сама мисс Джоунс была такой крохотной, что ей приходилось вставать на ящик за прилавком, чтобы обслуживать покупателей.
Я надеялась, что теперь у нас будет так же тихо и уютно, как прежде. Но внезапно до меня дошло, что если раньше мы жили довольно богато – сестра держала пони, у матери было много красивых украшений, а отец ездил на роскошном французском автомобиле «Делаж» (который на время войны пришлось отправить в гараж, поскольку бензин выдавали по карточкам), – то сейчас мы больше напоминали бедняков. Например, до войны у нас была небольшая видеокамера – думаю, по тем временам недешевая вещь, – и я помню, как сестру в детстве снимали на зернистую пленку. Фильмов о моем детстве уже не было. Могу только догадываться, что видеокамера была продана, чтобы оплатить срочный ремонт или долги.