Говорящие памятники. Книга II. Проклятие - стр. 11
А потом олигарх с грустью посмотрел на беспомощного классика
Памятник сидел за широким столом, опустив голову, и обеими руками прижимал её к поверхности стола.
– Вес говорящего изваяния? – поинтересовался врач.
– Полтонны… и говорить ему… всего-навсего до нового затмения Солнца.
– Негусто, – сказал Гиппократ. – А мне сколько осталось? Простите, мастер, за любопытство.
– Вы из павильона дорогих металлов?
– Да, да, не цветных, а именно дорогих, ценных. Доступ к нам только по электронике.
– У Вас особый режим. Надо смотреть таблицу. По-моему, ещё лет пять. Что будем делать с памятником писателю?
– Лечить. Чего не излечивает лекарство, излечивает железо. А чего железо не излечивает, излечивает огонь. А чего огонь не излечивает, то должно считаться неизлечимым.
Мардахай Абрамович глянул на камин и вспомнил про железную кувалду.
– Какое у тебя лекарство от припадка? Не кувалда ли железная?
– Погодите, мастер, – наступила неловкая пауза. – Что сначала было на свете? Ну, ну…
– Мне сейчас не до этого… беда за бедой…
– Слово…
– Да, да, слово… слова, слова…
– С них и начнём. Вы же изобретатель изысканных слов…
– Да, да, но я не мастер слов. Я работаю с памятниками.
– Вы – поэт. Об этом мне Михаил Васильевич Ломоносов сообщил во время процедуры. Не прибедняйтесь. Давайте словом попробуем лечить, добрым, приятным словом, а потом видно будет, каким лекарством пользоваться.
Хозяин растерялся ещё больше.
– Но я не писатель, уважаемый Гиппократ. Я не прибедняюсь. Так, для души соединяю мысли и слова… Как поэт. Я не мастер. Меня вдохновили памятники, и я научил их говорить. Но я не профессионал в построении слов.
– Вы думаете, я профессионал? Да, я не спорю – лечит болезни врач, но излечивает природа.
– А клятву Гиппократа кто придумал?
– Не смешите, Мардахай Абрамович! Клятву я перевёл на греческий язык, странствуя по Египту как бродячий актёр-врач. Она помогает мне нести службу.
Хозяин ещё больше растерялся.
– Ищите подходящие слова, уважаемый, не ленитесь, – твёрдо сказал Гиппократ и, встав, предложил Мардахаю Абрамовичу присесть рядом с классиком.
Сволочкова делала вокруг стола, за которым сидел обморочный Лев Николаевич, неторопливые круги, предлагая крепкий индийский чай со сливками.
Миллиардер вспотел. Он робко подсел к писателю, задумался, вероятно подыскивая подходящие слова, но слов не находилось, и он кусал губы, чесал затылок: «Зачем я рассказал злую историю про бессмертный полк миллионеров и про этот маразматический форум дам с громким названием “Секс бессмертен”. Получилось, что блудники – бессмертные морфинисты» – размышлял он. – Ерунда какая-то получилась».