Размер шрифта
-
+

Говорить нельзя молчать - стр. 2


Перейдя с этой стороны улицы с забором через рельсы в сером провале – на другую сторону улицы с перспективой, уходящей вдаль, подумалось – «символично». Шум улицы постепенно появлялся, нарастал и проникал в голову. Из ниоткуда возникали прохожие, неизменно с сумками, авоськами или пакетами, и головами, вжатыми в плечи.


«Все что-то куда-то перетаскивают. А это точно нужно? Вот бы освободиться от всего, и от мыслей из головы тоже, и налегке – гулять».


До съёмной квартиры было семь остановок. Но на троллейбусе ехать не получилось бы – в голове стоял такой сильный треск, как будто там разгорались поленья. Прямо сейчас попадать в замкнутое пространство – было плохим вариантом. Вроде как новые точки зрения или идеи роились внутри, и готовы были вот-вот родиться. Вот-вот. Но пока только давили и распирали всё нестерпимей.


Я двигалась по тротуару навстречу транспорту. Горящие фары били в глаза, но это даже нравилось – этакий аттракцион. Едущие рядом машины успокаивали и будоражили одновременно. Хотелось срочно начать куда-то двигаться, отбросив лишние сомнения. Но как? Куда? Если сейчас всё стало по-другому – то как именно по-другому?


В ушах пульсировало: «Мама может быть не права. Ма-ма может быть не пра-ва».

Белые кроссовки казались отдельными от тела и так ускоряли шаг, что шнурки грозились сцепиться друг с другом в борьбе за непримиримые противоречия. Солнечный свет сменился серым. Зажглись желтыми размытыми пятнами фонари вдоль дороги и четкими прямоугольниками – окна в домах. Что-то неудержимо и навсегда – менялось. И внутри – тоже. Мысли-фразы пульсировали одновременно с шагами.


«Маму всегда надо слушаться. Мама на всё знает ответ. Мама наперёд знает как всё будет. Мама на всё имеет своё мнение – и оно – единственно верное».


Споткнулась так внезапно, что лбом чуть не встретила асфальт впереди. Стоп. Очередная фара справа врезалась в глаза и осветила нечто, ранее недоступное.


«Мама может быть не права». А что, понять это раньше и осознать тоже можно было?»

Глава 2. Первый слом.


Когда было прожито около восьмиста дней, то у меня уже было много «тяжелого», как называли его мама и бабушка, характера, и несколько жизненных принципов.


Первый из них – я всегда должна быть красивой. Что под этим подразумевалось – надо было смотреть по обстоятельствам. Вот выйти к четырехлетнему жениху Валере, который приходил к нам под забор и жалобно спрашивал бабушку: «А Варя выйдет гулять?» – выйти к нему в косынке на голове – было смерти подобно. А без косынки – бабушка не выпускала.

Приходилось жертвовать Валерой и его любовью. Потому что выйти к нему в косынке все равно означало сразу ему разонравится. Нет, даже хуже – опозориться. Так и смотрела на него из окна, уходящего. Зато красивая дома, и без косынки. Вот и выбор.

Страница 2