Говорит Гитлер. Зверь из бездны - стр. 19
Картина называлась «Триумф Движения», или что-то в этом роде. На бескрайней равнине огромная толпа людей, подобно воскресшим в Судный день, сквозь бурю и тучи двигалась навстречу сияющей в небесах свастике. Кошмарный кич, вагнеризованный национал-социализм; эта картина висела в так называемом Малом конференц-зале на втором этаже.
Круг людей, которых Даррэ пригласил сюда летом 1932-го, чтобы обсудить основные направления «восточной территориальной политики», был очень узок. Даррэ, самому младшему из будущих «рейхсляйтеров», составивших круг гитлеровского руководства, была предоставлена честь объяснить будущую восточную политику Германии. В общих чертах она уже была обрисована в книге Гитлера «Майн Кампф». Но без выводов относительно демографической и аграрной политики – в этой скромной историко-романтической картине для них не нашлось места, да и Розенберг тоже едва ли касался подробностей такого рода.
Коричневый дом – здание, находившееся в Мюнхене по адресу Бриеннер-штрассе, 45, где в 1930–1945 годах располагалась штаб-квартира НСДАП.
Имея сельскохозяйственное образование, Даррэ взялся за научно обоснованное внедрение в жизнь национал-социалистических расовых законов и расовой гигиены. Он намеревался составить большую и детальную картотеку наследственных биологических параметров нацистской элиты, прежде всего СС. С благословения Гиммлера он начал собирать родословные новой аристократии. Своего рода племенную книгу породы господ, планомерно создаваемой по тем же правилам, которые используются на племенных заводах.
Даррэ показывал мне шкафы со своими картотеками и большие бланки для карточек. Именно тогда Гиммлер распорядился, чтобы все члены партии женились только по особому разрешению. Согласие на брак выдавалось только после детального биологического исследования будущих супругов.
«Здесь рождается новая аристократия. Мы соберем наилучшую кровь, – сказал Даррэ, указывая на стальные шкафы картотек. – Как мы возродили старую ганноверскую породу лошадей из немногих чистокровных самцов и самок, так, путем вытесняющих скрещиваний лучших представителей германской крови, через много поколений мы возродим чистый тип нордического немца. Конечно, мы едва ли сможем очистить кровь всего немецкого народа. Но новая германская аристократия будет породистой в буквальном смысле слова». Я перелистывал большие квадратные бланки картотеки. «Я хотел бы, чтобы все мои сельские комиссары вступили в СС, – сказал Даррэ. – СС – это человеческий резерв, из которого мм будем выводить новую породу. Планомерно, руководствуясь сведениями биологической науки, мы будем делать то, что инстинктивно делала наследственная аристократия минувшей эпохи. В нашу промежуточную эпоху мы должны заменить инстинкт рациональными мероприятиями. В первую очередь мы будем привлекать крестьянство – по мере того, как оно проявляет остатки здорового инстинкта, признавая наше движение. Мы примем и старые аристократические семейства с хорошими генетическими данными – в той мере, в какой они сохранились в чистоте. Я представляю, как мы создадим „питомники аристократии“, где новая аристократия, прочно укореняясь в земле, в то же время будет закаляться, выполняя задачу руководства среди чужих народов. То есть эти „питомники“ будут находиться среди иноязычных территорий нашего грядущего Рейха».