Говори со мной по-итальянски. Книга 2 - стр. 70
Я чувствую, как сердце бьется в груди, подобно птице в клетке. Подобно огромному черному ястребу с громадными крыльями. Мое очерствевшее темное сердце с нею делается добрее и светлее. Я ее однажды уничтожил - я и восстановил. Я ответил перед ней - я в нее влюбился.
Если спросить меня, как описать одним словом наш долгий поцелуй, который, можно подумать, не закончится, я скажу, что это слово - яркий. Мы целуемся ярко, колоритно, будто заглядываем в души друг друга. Как будто сдираем кожу с тел. Это граничит с болью. Ева не позволяет мне одному кусать ее губы, поэтому и сама оставляет кровавые следы на моих. Слизывает выступающую кровь, а после поддается напору с моей стороны и не возражает, когда я накручиваю галстук на кулак практически намертво.
- Все, что ты делаешь со мной - незаконно, - нашептываю ей на ухо, на миг оторвавшись от сладостных губ.
Те опухли от поцелуев, и смотрятся теперь еще эффектнее. Присутствует красный цвет из-за незначительного количества размазанной крови. Я собираюсь вновь приложиться к ним, но Ева не разрешает, вскинув ладонь и уперев ее в мою грудь.
- Я готова поспорить. - Мед в глазах чарует, пленяет.
Превращает взрослого парня в мальчишку. Мед в ее глазах околдовывает. Порой, глядя на нее, я не чувствую себя. Я забываю, кто я такой. Разумеется, это не хорошо, особенно, в моем случае. Но я же твердил, что растворился в Еве Мадэри. Ничего не изменилось.
- Поцелуй меня, - разнеслось в комнате.
Послышалось, как приказ. Ева качает отрицательно головой. Галстук на шее непослушной девчонки стал ошейником, поводок которого в моей руке. Я бы потянул, не щадя, но она выставила препятствие в виде своей чудной ладошки. И пока не планирует убирать.
- Если ты сейчас же не подчинишься, я трахну тебя так, что ты не сможешь ходить несколько часов, а твое тело будет болеть. Я не шучу.
Был уверен: Ева испугается, опустит руку и сплетет свой язык с моим. Хэппи-энд! Не тут-то было. Мадэри становится серьезной, но страха в ней я не замечаю. Нисколько. Ровно наоборот - миндальный взгляд полон предвкушения. Не поверив поначалу своим наблюдениям, я присматриваюсь. И... утверждаюсь в правильности предположения.
Тяжело сглотнув, я нахмуриваюсь, но счастливую усмешку, черт, не скрыть. Губы приподнимаются в нервной улыбке.
- Ты... ты хочешь этого?
Ответ Евы заключается не в сказанных словах, а в тянущемся молчании. Пальцы руки, удерживающей меня от грубого поцелуя, слегка сжимаются. Как если бы кошка выставляла напоказ когти. Не тратя времени даром, я молниеносно подгребаю ее под себя. Конец серой удавки остался зажатым в кулаке. Сомкнув плотно губы, свободной ладонью рву на Еве трусики, затем наспех расстегиваю ремень-автомат на брюках, вожусь недолго с молнией… Она издает непроизвольный вскрик, а после - громкий стон, когда я быстро, одним движением полностью заполняю ее. Надеюсь, внизу никто нас не услышит.