Говори - стр. 14
Меня прямо корежит от ее восторгов, но на сарказм она явно не отреагирует. Ладно, не сдохну я на этом празднике. Хоть будет рядом с кем сесть – уже шаг вверх по социальной лестнице. Подумаешь, линейка!
Я собираюсь пристроиться у самой двери, но Хезер волочет меня на трибуны, к другим первогодкам.
– Я их знаю, – говорит она. – Мы вместе газету делаем.
Газету? У нас что, есть газета?
Она представляет меня каким-то бледнорожим типам. Парочку я смутно помню, остальные, видимо, ходили в другую среднюю школу. Я приподнимаю уголки рта, не кусая при этом губ. Хоть шажок. Хезер улыбается от уха до уха и вручает мне помпон.
Я слегка выдыхаю. Девчонка, сидящая сзади, стукает меня по плечу длинными черными ногтями. Слышала, как Хезер меня представляет.
– Сордино? – спрашивает она. – Ты Мелинда Сордино?
Я поворачиваюсь. Она выдувает черный пузырь, втягивает обратно в рот. Я киваю. Хезер машет знакомой на год постарше – та сидит напротив. Девица стучит меня по плечу еще сильнее.
– Это ты вызвала копов на вечеринку Кайла Роджерса в конце лета?
Наш сектор трибуны превращается в кусок льда. Головы поворачиваются ко мне со звуком, напоминающим щелчок сотни камер папарацци. Пальцы у меня немеют. Я трясу головой. Тут вступает еще одна девица:
– Моего брата забрали с той вечеринки. Потом его за это уволили. Как ты вообще могла? Крыса.
Ты ничего не понимаешь, отвечает голос у меня в голове. Жалко, что она не слышит. Горло сжимается, как будто две руки с черными ногтями сцепились прямо на трахее. Я так старательно пыталась забыть каждую секунду этой дурацкой вечеринки, и вот теперь я посреди враждебной толпы – меня ненавидят за то, чего я не могла не сделать. Я не могу им рассказать правду. Я сама о ней не могу думать. В желудке шебуршится какой-то звериный звук.
Хезер тянется погладить мой помпон, потом отдергивает руку. Думаю: вот сейчас она встанет на мою защиту. Однако нет, нет. Я же могу помешать ее Плану. Я закрываю глаза. Дыши, дыши, дыши. Не говори ничего. Дыши.
В зал колесом влетают чирлидерши и дружно орут. Толпа на трибунах топает и голосит в ответ. Я закрываю голову руками и реву – выпускаю наружу звериный звук и часть той ночи. Никто не слышит. Слишком они увлеклись.
Оркестр худо-бедно исполняет песню, чирлидерши скачут. Кто-то, наряженный Синим Дьяволом, впиливается прямо в директора и срывает бурные аплодисменты. Директор Директор улыбается и пробует нас утихомирить. С начала занятий прошло всего полтора месяца. Он не полностью утратил чувство юмора.
Тут в зал вваливаются наши собственные Дьяволы. Мальчишки, которых в младшей школе оставляли после уроков за избиение одноклассников, а теперь их за это хвалят. Называется «футбол». Тренер представляет команду. По мне, они все на одно лицо. Тренер Урод держит микрофон слишком близко ко рту, слышно только, как он пыхтит и плюется.