Готова на все - стр. 6
- Я всего лишь попросила тебя продать твою и мою квартиру вместе, как одно целое, чтобы мы с Яськой могли купить себе другую, - чтобы прервать обличительную речь отца, Эле потребовалось все ее мужество, - Бабушка всего лишь просила дать ей возможность жить отдельно. Мы просто просили… После смерти мамы ты устроил свою жизнь, как тебе хотелось. Дай же и нам теперь возможность устроить свои жизни.
- Элина, довольно. – он снова брезгливо сморщился, - Я все понял и про тебя, и про бабушку, и хочу расставить точки над «ё». Твоя бабушка напрасно думает, что вот в этой квартире есть хоть какая-то ее часть. Я потратил время, которое мне так нужно для работы… - он бросил страдальческий взгляд на потемневший экран компьютера, - …и побывал у юриста. По всем документам эта квартира полностью моя…
Настоящий вихрь завертелся в голове у Эли… Она поняла все четко и сразу, даже удивившись, как мгновенно сработал мозг, вытолкнув на поверхность воспоминания почти десятилетней давности и выстроив их в единственно возможную логическую цепочку. В конце которой был непреложный вывод: они с бабкой действительно две клинические дуры и им конец. Эля коротко выдохнула – чувство было, словно ей под дых саданули. Одна радость от запоздалой сообразительности: не придется скушать очередную порцию унижений, выспрашивая, отчего да почему бабушка не имеет никаких прав на квартиру. Вот уж этого удовольствия она отцу не доставит, как бы ему ни хотелось!
Отец еще минуту помолчал, ожидая вопросов, по лицу его прокатилась тень разочарования:
- Бабушка ни на что рассчитывать не может. – несколько скомкано продолжил он, но тут же выправился, возвращаясь к холодной размеренности, - Если же она скатится до судебного разбирательства… Ты меня достаточно хорошо знаешь: что мое – то мое, и я этого не отдам, чего бы мне не стоило. Это нарушит мои планы, я после этого, конечно, заболею, - он покачал головой, - Но пусть твоя бабушка не надеется: я не позволю ни тебе, ни ей меня лечить, приводить врачей…
Эля поперхнулась слюной и долго кашляла, прикрываясь ладонью и отворачиваясь, чтобы он не видел ее лица. Она была потрясающа – его искренняя, наивная и даже трогательная уверенность, что, сколько бы зла ни причинил он своим близким, как бы сам ни был безразличен к их бедам, они все равно озабочены тем, чтобы с ним все было хорошо. Ну конечно, они же так, обслуга, это он в семье фигура. Что ж, бабушка всю жизнь работала на эту его святую уверенность и остальных приучила.
- Что будет, если заболеет сама бабушка? – этот вопрос вызвал у Эли мимолетный всплеск гордости. Она молодец, она держится, не вопит, брызгая слюной, какой отец подонок. Она говорит сдержанно и по существу, - Она старый человек, кто станет за ней ухаживать? Ты вечно в отъезде – когда мама умирала, тебя не было, и когда дед умер, тоже.