Готова на все - стр. 41
Эля зловеще хохочет, взметывая летящие полы плаща! Она знает, что в этот самый час наемные убийцы-«бравос», потрясая пышными плюмажами шляп, уже врываются к Грушину. И напрасно тот падает на колени и молит о пощаде. Они его по носу – р-раз! По заднице – два! Мордой об стол – три! И еще по всяким местам!
Короче, во сколько кровищи – и все за одну ее зарплату!..
Эля сдавленно хихикнула и застучала по клавиатуре.
Что Савчук убит, она писать не будет. Умер, и все. Правда, заказчиков могут проинформировать менты, ну а остальным знать незачем. Она мгновенно представила тягостное и чуть брезгливое недоумение на лицах савчуковских иностранных коллег и даже мысленно согласилась: смерть Савчука была непонятной и как бы даже… неприличной. Университет – не место для убийства. Профессора умирают от инфарктов, дома, в кругу любящих или не очень родственников, в больнице, в окружении беспомощных врачей и жадных санитарок, или уж на улице, на глазах у равнодушных прохожих. А убивать университетскую профессуру в стенах их же собственного академического учреждения настолько бессмысленно и лишено даже намека на выгоду, что Эля не удивлялась идее декана о маньяке. Иначе оставалось только предположить, что Савчук был не просто профессор, а еще и верховный дон всей городской мафии по совместительству. На полставки.
На светлом поле монитора вспыхивали черные строчки официальных фраз: «Мы убеждены, что руководствуясь составленным профессором Савчуком планом и программой экспериментов, сумеем воплотить в жизнь его идеи...». Фигня, на самом-то деле. Кто бы ни стал новым научным руководителем, никаких идей они, конечно, воплотить не смогут. Чтоб были идеи, нужны савчуковские мозги, замечавшие закономерности там, где другие видели всего лишь случайности или не видели вообще ничего. А теперь, когда эти гениальные мозги разлетелись по лаборатории…
Эля обхватила голову руками. Черт, что-то ее на чернуху понесло. Еще бы пошутила на тему, как шеф в последний раз пораскинул мозгами. Он был ее учителем пять лет студенчества, он взял ее в аспирантуру, он пробивал ей командировки и отправлял ее на загранконференции. А когда беды одна за другой стали сыпаться на ее голову – Савчук искал ей подработки, и помогал хоронить маму, и забирал Яську к себе, когда Эля хоронила деда… Она почувствовала, что сейчас снова заревет, как утром в курилке, и с силой сжала губы. Не сметь! Не скулить! Лучше уж самый черный, циничный юмор, чем позволить себе раскиснуть!
Эля почти силой заставила себя вернуться к компьютеру. Так о чем это она? Ага, убеждаем заказчиков, что и без Савчука все сделаем. Кое-что сделаем, конечно. Эксперименты проведем, тупо так, по плану. Отчет составим – открытия не будет, но обвинить в растрате выделенных средств заказчик тоже не сможет. Кроме… Кроме, пожалуй, последнего, американского гранта. Вот как работать по нему Эля не имела ни малейшего представления.