Государство строгого режима. Внутри китайской цифровой антиутопии - стр. 15
Следующий этап, объяснил Мансур, – «применяйте правила произвольно». Отправляйте врагов в концентрационные лагеря даже за такие незначительные нарушения, как ужин с человеком с низким социальным рейтингом.
«Общество быстро разрушается», – продолжал он. Отгороженные от фактов и правды, постоянно находящиеся под наблюдением, большинство людей не могут отличить врагов от друзей и не обладают информацией, которая необходима, чтобы бросить вызов режиму. Друзья предают друзей, начальники доносят на подчиненных, учителя сдают своих учеников, а дети – родителей. Каждый вынужден обращаться за защитой к государству.
Итак, технологии, используемые таким образом, больше не высвобождают лучшее, что в нас есть. Они становятся тюрьмой, потворствующей самым темным нашим побуждениям. А люди, контролирующие технологии, в Китае контролируют и народ.
Через два дня меня задержали за то, что я фотографировал. Я решил, что пора уезжать. Моим следующим пунктом назначения был египетский Каир, где, как рассказал знакомый уйгур, мигрантов из Синьцзяна выслеживают и депортируют обратно в Китай.
Садясь на рейс в Каир, я загрузил на свой компьютер файл, который мне прислал один из моих знакомых в Китае: «75 поведенческих индикаторов религиозного экстремизма». По его словам, полиция Синьцзяна распространяла этот список, рекомендуя гражданам настороженно относиться к определенным аспектам поведения, которые могут указывать на террориста. Ниже перечислены некоторые из подозрительных признаков:
[Люди, которые] «хранят большое количество еды у себя дома». «Курящие и пьющие, но внезапно бросающие курить и пить». «Приобретающие или хранящие инвентарь, такой как гантели… боксерские перчатки, а также карты, компасы, телескопы, веревки и палатки без очевидных на то причин».
Приземлившись в Каире, я поехал на такси в центр города, к небольшому отелю рядом с площадью Тахрир, минуя минареты и торговцев специями, толкающихся в потной толпе.
«Нашел людей, которые хотят встретиться с тобой в Каире», – написал мне на электронную почту знакомый уйгур из Вашингтона, когда я заселился в отель.
С «Асманом» и «Османом» мы договорились встретиться в детском учебном заведении для внеклассных занятий, где для этого была арендована комната. Я выдавал себя за учителя английского языка – мера предосторожности, о которой мы условились, поскольку их разыскивала египетская полиция.
В течение шести месяцев эти двое мужчин и их семьи фактически существовали без гражданства и находились в бегах, каждую неделю меняя место жительства. Руки Асмана дрожали, когда он подошел к окну, чтобы выкурить сигарету.