Государство против революции - стр. 29
Однако оставались еще авторитетные профессиональные революционеры, которые в силу своего громадного опыта по свержению законной власти теоретически могли подорвать всевластие партийной бюрократии. Именно у них аппарат должен был отобрать право на модернизационную риторику, на которой зиждилась легитимность партии, а значит, и партийной бюрократии.
Укрощение строптивых
Борьба за власть в партии в значительной мере осложнялась личным соперничеством между лидерами революции.
В советских канонических текстах вроде «Краткого курса истории ВКП (б)»[63] и последующих учебников по истории КПСС эта борьба представлялась в виде конкуренции идей по поводу дальнейшего развития страны. На самом деле внутрипартийные дебаты и борьба за власть между конкретными персонами были тесно взаимосвязаны, и отличить одно от другого практически невозможно.
Интересы дела и личные мотивы, политические доктрины и психологические побуждения были настолько переплетены, что для очень многих исследователей разборки между вождями заслонили суть происходящих событий. Тем не менее все эти процессы протекали в рамках общей тенденции становления и укрепления государства.
Когда в конце 1922 года стало ясно, что Владимир Ильич Ленин уходит в вечность, вопрос о том, кто займет освободившееся место вождя, встал в полный рост.
Будучи основателем Учения, Владимир Ильич олицетворял легитимность, а в качестве главы исполнительной власти – легальность Советской власти. Во время Гражданской войны вторым признанным вождем революции был Лев Давидович Троцкий – не менее доктринированный и куда более харизматичный деятель революции, организатор Октябрьского переворота и вождь Красной Армии, силой устанавливавшей новую государственность.
Ленин и Троцкий были фанатиками коммунистической идеи и старались во что бы то ни стало воплотить ее в жизнь, а для шедших за ними практиков эти идеи были не более чем крайне эффективным методом завоевания и удержания власти. После смерти Ленина главными претендентами на роль двух новоявленных вождей революции были Зиновьев и Каменев.
Хотя в условиях мирного времени Лев Давидович растерял свой ореол революционного монстра, тем не менее именно он представлял главную опасность, поскольку его популярность среди коммунистов была еще велика.
Троцкий был настолько упертым догматиком марксистско-ленинского учения, что никакие доводы здравого смысла не могли его смутить. Он отрицал возможность «построения социализма в отдельно взятой стране» не столько потому, что капиталистическое окружение подавит его силой оружия, сколько потому, что в условиях изоляции без постоянной экспансии социализм падет от руки мещанства с его стремлением к спокойной и мирной жизни и разлагающим влиянием на революционные массы