Государство и право в эпоху революционных преобразований (к 100-летию революции в России). Материалы международной научно-практической конференции - стр. 42

Во время Февральской революции, во время стихийности и дезорганизованности необходимо было обеспечить четкую организацию власти. Растерянность правительства, недальновидность Императора, неожиданность и стихийность событий, продолжение разорительной, смертоносной войны и, наконец, веками складывающийся российский менталитет, – все это обусловило особенности борьбы и победы Февральской революции. В ходе Февральской буржуазно-демократической революции 1917 г., были восстановлены и расширены права и свободы личности. Россия стала самой формально свободной из всех воюющих тогда стран. С одной стороны, Советы, солдатские комитеты, фабрично-заводские комитеты и др., явочным порядком восстанавливали те или иные права и свободы, отнятые или урезанные в период самодержавия. С другой стороны, Временное правительство своими законодательными актами оформило фактически добытые народом свободы, разработало демократические в целом законы, например, о выборах в органы местного самоуправления, в Учредительное собрание. Вместе с тем оно не решалось на формальную отмену сословного строя.

Следует также отметить, что без революции в 1905 г., Февральская и Октябрьская революции 1917 г. были бы невозможны, так как она явилась предвестником последующих событий[96]. Утверждение, что царская династия погубила себя сама, что причиной революции явилась близорукая политика самодержавия или преступные действия ее отдельных представителей, перекочевало со страниц эмигрантской литературы в труды и мемуары зарубежных историков, политиков, публицистов. «Заговорщиками, свергнувшими царизм, – писал Дж Ллойд, – были, в сущности говоря, царица и Распутин; помощь в свержении царизма им оказали неспособные министры, которых сами выдвигали и которым оказывали поддержку царица и Распутин. Царь, сам того не сознавая, был главою заговора… Существовала корона, но без головы»[97]. В свою очередь, Е. Уолш утверждает, что если бы не болезнь наследника, не мистицизм Императрицы, не пагубное влияние Распутина, «Россия могла бы избежать бедствий, которые обрушились на нее». История крушения русской монархии, – пишет он, – это рассказ о триумфе глупости и наказании, которым она заплатила за это историческое сумасшествие». Дж. Мейвор указывает, что если бы деспот не был слабым, царизм, может быть, не пал бы. Б. Пейрс заявляет, что если бы не плохие министры, но слабый характер Николая II и т. п., то «все могло бы и обойтись»[98].

А. М. Каледин говорил: «Страну может спасти от гибели только действительно твердая власть… власть должна быть едина в центре и на местах. Россия должна быть единой»