Государство. Что о нем пишут философы - стр. 2

Слово «власть» в русском языке родственно слову «область»: предмет обладания. Изначально это множество земель, которыми можно распоряжаться. Так же и в латинском языке: regio – регион или направление, и rex – царь, государь – одного корня.

В греческом языке словарь власти разнообразен. Можно сказать «архе», начало, откуда русское слово «начальник» как перевод слова «архонт». Можно сказать «кратос», откуда происходят слова «аристократия» и «демократия», в первоначальном смысле – способность держать все под контролем, удерживать единство города и земель. Поэтому слово «кратос» переводится на русский как «держава», искусство удерживания. Есть и другие слова: например, современные греки называют хозяйственную власть словом «эксусия», то есть буквально «право на распоряжение имуществом».

В чем различие между политической властью и хозяйственным владением? Представим, что сосед передал вам свою квартиру в управление. Вы не хозяин и не можете, например, сделать ремонт без разрешения соседа. Но у вас есть власть над квартирой – вы договариваетесь с другими жителями дома об общих условиях пользования домом, поддерживаете квартиру в чистоте, даже можете показать ее на выставке лучших квартир (если, конечно, это не будет вторжением в частную жизнь хозяина).

Тогда вы не хозяйничаете в чужой квартире, но показываете власть. Вы можете сделать эту квартиру основанием для выстраивания отношений с соседями; можете ее использовать, например, для приема гостей, если договор с соседом такое допускает; можете взять в качестве примера для обустройства собственной квартиры. Поэтому, если объяснять самую общую природу власти, проще всего сказать так: это отношения извлечения пользы, которые берут пример с отношений собственности и сами служат примером для правильного отношения к собственности.

В современной философии существует немало концепций власти. Некоторые философы считают, что власть появилась там, где возник избыток продуктов. Если такой избыток образовался, кто-то должен хранить и распоряжаться запасами. Возникает власть над этим избытком, и люди, оказавшиеся у власти, создают полицию и армию для его защиты, начинают покупать людей, оказавшихся в беде, на этот избыток – так возникает рабство как долговой институт. Такой концепции придерживались Карл Маркс (1815–1883) и Фридрих Энгельс (1820–1895), ее развивают и современные популярные авторы, такие как Джаред Даймонд («Ружья, микробы и сталь») и Дэвид Гребер («Долг: первые 5000 лет истории»).

Есть и другие концепции власти. Например, консервативный немецкий ученый Карл Шмитт (1888–1985) считал, что власть рождается одновременно с политикой как различием «своих» и «чужих». Чтобы осуществлять власть, нужно объявить, что это «наши» – «наша страна», «наш народ», а все остальные – «не наши». Возникнет система управления: наши захотят, чтобы у «нас» все было хорошо, лучше, чем у остальных, и поэтому начнут работать не только на благо своего домашнего хозяйства, но и на благо всей страны. Эта концепция объясняет, почему в делах власти участвуют все граждане, хотя бы с правом совещательного голоса, но не говорит, как именно возникает идея различить своих и чужих. Ученик Карла Шмитта, Лео Штраус (1899–1973), предположил, что эта идея рождается с появлением письма как способа учета – тогда можно, например, пересчитать свое местное население и отличить его от чужого. Здесь Штраус близок марксизму, для которого власть – контроль, желательно письменный, над ресурсами.