Государственное управление в России в 2000—2012 гг. Модернизация монетизации - стр. 65
Впрочем, по большому счёту, воронежцам всё равно, кто победил в конкурсе – Владимир Стржалковский, Искандар Махмудов или Геннадий Тимченко. Никто из этих людей и их родственников не будет жить на отравленной кислотными дождями земле, пить погубленную химикатами воду, встречать «рассветы» близ обогатительной фабрики. Спасибо интернету: достаточно зайти в сервис Googl карты, чтобы увидеть в реальном времени Норильск и окрестности – снимок со спутника. Вид этой «марсианской пустыни» – памятник убитой природе и дикому капитализму. По данным Росстата, Норильск – самый грязный город России, продолжительность жизни здесь на десять лет меньше, чем в среднем по стране.
Вопрос для жителей Черноземья стоит по-другому: ради чего затеяно потрошение стратегических запасов никеля? До последнего времени эти месторождения были засекречены – ни в одном из аналитических обзоров по природным ископаемым России они даже не упоминалось. Но ещё в 2004 году на землях области вели разведку геологи из частных структур, а в 2009 году Искандар Махмутов встречался в Воронеже с губернатором области Алексеем Гордеевым. О чем договаривались стороны? В прессе об этом не сообщалось.
Идём дальше. Россия по запасам никеля занимает лишь четвертое место в мире (7,9%). При этом мы – главная страна-экспортер, наша доля – аж 35%! Больше, чем треть на мировом рынке – российский никель. Ежегодно мы наращиваем его добычу. В 2010-м году, например, произвели 276,3 тыс. тонн. Почти 95% ушло на экспорт. (Ну, разве Россия после этого – не сырьевой придаток?! Причем, уже не Запада, а Китая, который становится основным потребителем этого металла. То есть мы сознательно делаем сильнее своего соседа, развивая его экономику.)
Для сравнения: в последний год существования СССР, в 1991-й, мы произвели 279,1 тыс. товарного никеля. 75% металла остались в стране, он был востребован отечественной промышленностью.
75% и 5% – есть разница, не правда ли?! То есть никакими внутренними производственными потребностями разработка стратегического месторождения не обусловлена. Более того, наш никель не очень-то и ждут на мировом рынке: предложение на этот металл превышает спрос, цены упали в несколько раз со времен «тучных» 2004—2005 гг. То есть на данном направлении наше сражение за право называться «сырьевым придатком» смотрится как-то особенно абсурдно. Запасы норильских, кольских и уральских руд все ещё велики, их достаточно для многих лет разработки. Зачем же начинать новое месторождение, если в период кризиса заводы по производству никеля в России останавливались – им некуда было сбывать свою продукцию?! В то же время южнокорейская компания POSCO и вовсе объявила о начале использования технологии изготовления нержавеющей стали без применения никеля.