Государства Прибалтики 2.0. Четверть века «вторых республик» - стр. 16

Конечно же, вопросы безопасности Ленинграда в 1939 году не интересовали деятелей народного фронта Эстонии, собравшихся в 1988 году. В резолюции I конгресса Народного фронта Эстонии о «пакте Молотова – Риббентропа» отмечено следующее: «…В ходе конгресса нашло подтверждение то обстоятельство, что заключение пакта Молотова – Риббентропа не было для СССР вынужденным ходом и не обусловливалось необходимостью обороны государства. Заключение пакта ценой отказа от традиционного геополитического сотрудничества с Англией и Францией не дало времени для передышки, как это утверждалось до сих пор; Германии же это развязало руки для начала военных действий в Европе – Второй мировой войны. Путем заключения пакта две тоталитарные великие державы договорились о ликвидации независимых государств – Финляндии, Эстонии, Литвы, Латвии и Польши – и о разделе между собой их территорий»[59]. Таким образом, в Эстонии за два дня, 1–2 октября 1988 года, представители общественных организаций – непонятно как и неясно кем уполномоченные люди – дали ответ на ключевые вопросы политической истории XX века. Впрочем, некоторые историки и политики, юристы Эстонии и Латвии с осторожностью пожилого минера перед отпуском продолжают обсуждать вопросы, столь лихо «закрытые» за два дня в 1988 году. Тем не менее историческая и политическая концепция государств Прибалтики официально имеет именно такую сомнительную природу.

Возвращаясь к событиям 1939-1940 гг., мы исходим из того, что свобода государства принимать меры к самосохранению была закреп лена действующей в тот момент системой международного права. Принцип «minus in majori inest» – настоящее и подлинное состояние крайней необходимости – действовал в середине ХХ века. «Определение случая состояния крайней необходимости в международном праве является делом более трудным, чем в праве внутригосударственном. Быть может, не будет неточным сказать, что в каждом случае такой вопрос является, в сущности, вопросом отнесения к той или иной категории, которые определяются нами следующим образом: а) опасность для самого существования государства (а не для отдельных интересов, хотя бы и имеющих важное значение); б) опасность, возникшая не по вине того, кто совершил действие, и, наконец, в) тяжелая и неминуемая опасность, избежать которой нельзя, не приняв крайних мер»[60]. При отсутствии противоправного деяния вменение вины неосновательно. Но при наличии такового к обстоятельствам, освобождающим от ответственности, традиционно относятся:

1) вина самой потерпевшей стороны;