Государь - стр. 41
Наверное, мое лицо выразило крайнюю степень удивления, так как Николай II, разъясняя свои слова, добавил:
– Так нужно для государства Российского. Ты стал в последнее время популярен среди нижних чинов и офицеров. А как ты знаешь, боеспособность частей падает. И уже не за каждым офицером солдаты пойдут в бой. А твоим распоряжениям люди будут подчиняться. Мы обязаны хотя бы наши мобильные части сделать управляемыми и боеспособными.
У меня автоматически вырвалось:
– А как же мой корпус? Да и вообще я не способен к штабной работе. А генерал-инспектор должен находиться в ставке и отсюда координировать и инспектировать действия кавалерии. Сейчас, когда австрийцы и германцы начали контратаковать, я просто обязан находиться в своем корпусе.
– Вот и договорились! Ты поедешь в свой корпус и примешь участие в отражении контратак, а когда противник выдохнется, вернешься в ставку и займешься всей кавалерией. Через месяц я тебя жду. Думаю, к этому времени и противник успокоится, и ты подберешь вместо себя командира Второго кавалерийского корпуса.
После того что я испытал, когда подумал, что Николай II хочет передать Михаилу Александровичу корону, присвоение мне звания генерал-инспектора совершенно не пугало. Тем более император обещает это сделать только через месяц. За это время я должен успеть подобрать людей для силовой составляющей нашего с Кацем плана. А то, что я стану командующим всей кавалерией, то это открывает огромное окно возможностей, перебрасывать части в любое место, и даже в столицу Российской империи. Эта мысль в доли секунды пронеслась в голове, и я, вытянувшись прямо около стола, где мы рассматривали карту, гаркнул, как когда-то, будучи сержантом:
– Как прикажешь, мой император!
Николай II от неожиданности тоже выпрямился (впрочем, как и генерал Алексеев), потом улыбнулся и предложил:
– Ну что, господа, тогда давайте чай пить. За чашкой чая Михаил Васильевич и расскажет нам, какие задачи нужно решать начальнику кавалерии. Он человек военный и знает в тонкостях, с чем ты можешь столкнуться на этом посту.
После этого предложил нам с генералом занимать места у другого, круглого стола, стоящего чуть в отдалении, а сам подошел к двери, открыл ее и отдал кому-то распоряжение принести все для чаепития.
В это время мы с генералом Алексеевым заняли места за указанным столом и начали беседу. Михаил Васильевич был чрезвычайно любезен и предупредителен со мной, но я все равно чувствовал себя очень скованно и настороженно. Еще бы так себя не чувствовать, когда генерал затронул тему, которой я больше всего боялся. Он начал делиться со мной о превратностях судьбы знакомых мне и ему людей. Это Михаилу Александровичу они были старые приятели, а в долговременной памяти великого князя об этих людях не было ничего. Я откровенно поплыл, и чтобы выйти из этого опасного для меня разговора, решил воспользоваться проверенным средством. А именно начал разглагольствовать о новом чудо-оружии. Как раз подошел Николай II, и я начал восторгаться эффектом, который удалось достичь, применяя на испытаниях в Петрограде напалм и ракетные системы «Катюша». Естественно, блефовал – никакие испытания мы с Кацем еще не проводили. Ведь еще не было в помине ни напалма, ни систем залпового огня. Вернее, небольшое количество напалма одна петроградская химическая фабрика уже изготовила, но его было мало для полноценных испытаний. А с «Катюшами» все было намного хуже – процесс изготовления первой опытной системы залпового огня был мною запущен только перед самым отъездом в ставку. Черт с ним, что поругался немного с директором Путиловского завода, зато был уверен, что через неделю они склепают опытный образец. А вот с ракетами-снарядами была загвоздка – даже не был еще определен завод, способный изготовить небольшую партию таких ракет. Проблемы были с нитроглицериновым порохом. Но Кац обещал решить эту проблему и наладить производство реактивных снарядов.