Гостья - стр. 76
Брат Кайла положил руку на плечо Джебу.
– Ты что, покажешь этой твари, где мы живем?
– Да это неважно, – прошипела Мэгги. – Все равно она никому уже ничего не расскажет.
Джеб вздохнул и снял с шеи прятавшийся под бородой платок.
– Вот ерунда какая… – пробормотал он, делая из заскорузлой от пота ткани повязку.
Он завязывал мне глаза, а я стояла, не шелохнувшись, борясь с паникой, которая усилилась оттого, что я перестала видеть своих врагов.
Джеб направлял меня, положив на спину руку; никто другой не был бы так нежен.
Мы тронулись в путь – по-моему, на юг. Сперва все молчали, лишь песок хрустел под ногами. Земля была ровной, но я постоянно спотыкалась… ноги не слушались. Джеб терпеливо ждал, почти заботливо направляя меня.
Пока мы шли, взошло солнце. Некоторые прибавили шагу, обогнали нас и направились куда-то вперед. Судя по звукам, со мной и Джебом мало кто остался. Наверное, по моему виду решили, что охранники не понадобятся – в полуобмороке от голода, я едва переставляла ноги, голова кружилась.
– Ты же не собираешься ему рассказывать? – раздался укоризненный голос Мэгги.
– Он имеет право знать, – сурово ответил Джеб.
– Жестокий поступок, Джебедия.
– Жизнь – жестокая штука, Магнолия.
Я никак не могла решить, кто из этих двоих пугает меня больше: Джеб, который так упорно старался оставить меня в живых, или Мэгги, которая волновалась из-за жестокости больше брата, но первая упомянула о «докторе» – от одного этого слова на меня накатывал тошнотворный ужас.
Несколько часов мы шли в тишине, пока ноги не отказались меня слушать. Джеб опустил меня на землю и снова, как ночью, приложил к губам флягу.
– Как сможешь идти, дай знать. – Голос Джеба звучал участливо, но, по-моему, он всего лишь играл роль.
Кто-то нетерпеливо вздохнул.
– К чему это, Джеб? – спросил знакомый мужской голос. Похоже, один из братьев-здоровяков. – Для дока? Мог бы сразу сказать. Ни к чему было наставлять на Кайла ружье.
– На Кайла стоило бы почаще наставлять оружие, – пробормотал Джеб.
– Дело ведь не в сочувствии, – продолжил здоровяк. – После всего, что ты видел…
– После всего, что я видел, только последний негодяй не научился бы сочувствовать. Впрочем, не в сочувствии дело. Если бы я испытывал хоть толику сочувствия к этому бедному созданию, я бы дал ей умереть.
Даже в раскаленном воздухе пустыни меня пробрала дрожь.
– В чем тогда? – потребовал ответа брат Кайла.
После долгой паузы рука Джеба прикоснулась к моей, и я вцепилась в нее – без чужой помощи мне было не подняться на ноги. Другая его рука с силой уперлась мне в спину, и я снова пошла вперед.