Гостья - стр. 54
По верхнему краю, на желтоватом фоне карандашом нацарапаны слова: «Ранчо Страйдеров, 1904, утром в тени…»
– В тени Пикачо-Пика, – тихо произношу я.
«Он тоже догадался бы, даже если они так и не нашли Шэрон. Я знаю, Джаред понял бы. Он умнее меня, и у него есть фотография – наверное, он раскрыл секрет даже раньше меня… Может быть, он совсем рядом».
При этой мысли Мелани охватило такое возбуждение, что глухая стена в моей голове растворилась.
Теперь я видела все их путешествие, видела, как они с Джаредом и Джейми пробираются окольными тропами, всегда ночью, в неприметной краденой машине. Неделями. Видела, как они расстались в лесопарке неподалеку от города, так непохожем на привычную пустыню. Холодный лес, где ждали Джаред и Джейми, в некотором роде был безопаснее скудной пустынной растительности – за толстыми ветвями деревьев хотя бы можно было укрыться. Впрочем, незнакомые звуки и запахи казались куда опаснее.
Затем разлука, воспоминание, болезненное до дрожи, которое мы дружно поспешили проскочить. Дальше – заброшенное здание, где пряталась Мелани, высматривая в окна соседний дом. Там, между стен или в потайном подвале, она надеялась встретить Шэрон.
«Зря я тебе показала, – устало подумала Мелани. Ее утомил наплыв воспоминаний, попытки убедить и сдержать меня. – Ты скажешь им, где ее искать. Ее ты тоже убьешь».
– Да, – вслух проговорила я. – Я выполню свой долг.
«Почему? – прошептала она сонно. – Разве это сделает тебя счастливой?»
Я не хотела с ней спорить и поэтому промолчала.
Гора надвигалась. Еще немного – и мы окажемся под ней. Показалась небольшая автозаправка с магазинчиком и закусочной, а рядом – заасфальтированная площадка, место для домов на колесах. Сейчас, в разгар летней жары, она почти пустовала.
Что теперь? Остановиться пообедать – или, скорее, поужинать?
Заправиться и ехать дальше в Тусон, чтобы поделиться недавними открытиями с Искательницей?
Эта мысль внушала такое отвращение, что пустой желудок запротестовал. Я непроизвольно сжала челюсти, ударила по тормозам, и машина с визгом встала посреди дороги. Мне повезло, что сзади никто не ехал. Никто не остановился, не стал предлагать помощь и проявлять заботу. Шоссе пустовало. Солнце пекло, и асфальт местами почти таял в облаке густого марева.
Почему же я чувствовала себя предательницей, собираясь поступить, как велел долг? В моем первом языке, истинном языке Души, на котором говорили только на планете Истоке, не было слова «предательство» или «предатель». И даже слова «верность» – потому что без противоположного понятия оно тоже теряет смысл.