Гостья из будущего 2020 - стр. 28

– Ты говорить-то умеешь, Маугли? Спик Инглиш? Шпрехен дойч? Парле ву франсе? Вот блин, Коля, ты суахили знаешь? Или арабский? Чёрт его знает, откуда к нам этакое чудо занесло!

– Англик, – вдруг произнесло чудо, несмело присаживаясь на табурет и кутаясь в широкую, не по размеру, фуфайку. – Ме парль англик а пти.

– О, говорящая! – рассмеялся Коля. – Вот теперь дело пойдёт! Только понять бы, на краковском это.

– Похоже на дикую смесь английского с французским. Я где-то читал, что в колониях возникали такие языки, креольские называются. В Африке или на островах. Она говорит, что немного шпрехает на английском.

– На английском не «шпрехают», а « спикают», – авторитетно заявил Николай.

– Да хоть «ботает» пусть на этой фене, лишь бы понимала, – отмахнулся я. – А ты кушай, не стесняйся. Вот это картошка, в мундире. Можно не чистить. Вот это бутерброд, хлеб и сало. Это лучок, зелёный. Его лучше в соль макать. Как и картошку.

Приговаривая все это, я наглядно показывал перепуганной, разглядывающей окружающее диким взглядом интуристке, как нужно употреблять те или иные продукты. Она несмело взяла в руку картофелину и осторожно надкусила. Пожевала, прислушиваясь к ощущениям, и вгрызлась в корнеплод.

– Вот и умница! – похвалил я. – Огурчик вот бери. Сразу видно, голодом морили человека! Давай я тебе ещё лимонада налью.

– А может, лучше водочки? – вкрадчиво спросил Николай, поболтав остатками на дне бутылки из-под самогона.

– Водка? Славян?

– Точно! – развеселился Коля. – Главный славянский напиток, водка! Ну, давай, за встречу!

И разлил остаток по одноразовым стаканчикам. Получилось каждому грамм по двадцать, чисто символически, только глаза закапать. Мы подняли ёмкости, ритуально сдвинули и опрокинули внутрь. Найденыш-Маугли чуть задержалась, принюхиваясь, а потом довольно бодро поглотила свою порцию. И профессионально занюхала тыльной стороной ладони.

– Ты гляди, умеет! – восхитился Коля. – А теперь запей и закуси салом. Хорошее сало, не магазинное. Сеструха из деревни прислала.

Между тем наша потеряшка распробовала сало. И на её лице блуждала блаженная пьяненькая улыбка. Это с двадцати-то грамм? Хотя непонятно, сколько и где её до этого держали. А может, и наркотой какой напичкали.

– Ну ладно, а зовут-то тебя как? – Продолжал расспрашивать я. – Нейм твой какой? Понимаешь? Я Маркович, он Коля, а твой нейм как? Как звать-то тебя? Имя, сестра, имя?

– Мой имя? – переспросила она, пытаясь связать мои слова с жестикуляцией. – Мой называться Аунали!

– Красивое имя, – согласился я. И только потом до меня дошло.