Гостья - стр. 9
Но это было другое. История с Саймоном была другой. Она прижималась к Саймону, и он, продолжая говорить, обнимал ее за талию. По дороге домой он рассказывал ей о своих друзьях. Об их личной жизни, об их тайных проблемах. И Алекс задавала вопросы, подзадоривая его, и он с неожиданно мальчишеским озорством улыбался ей.
У них с Саймоном все было по-настоящему. Или могло бы быть.
Днем Алекс смотрела телевизор на застекленной террасе, читала журналы в ванне, пока вода не остывала. Она ездила одна на пляж или плавала в бассейне Саймона. По понедельникам, средам и пятницам приходила домработница, чтобы постирать и прибраться. Молчаливая, трудолюбивая Патриция часами гоняла Алекс из комнаты в комнату, воспринимая ее присутствие с тем же невозмутимым выражением лица, с каким относилась к любому беспорядку.
Это было нетрудно. Вообще не трудно.
Время от времени Алекс принимала одно из обезболивающих Саймона, чтобы скрасить свободные часы, хотя и не ставила об этом в известность Саймона. Она вела себя паинькой. Если пила из стакана, то сразу же ополаскивала его и ставила в посудомоечную машину, и вытирала на столе влажный круг, оставленный донышком. Не бросала мокрые полотенца на кровать, не оставляла зубную пасту открытой. Следила за количеством таблеток, которые тырила, чтобы Саймон ничего не заметил. Взяла за правило ворковать над псом Саймона, Чивасом, которого Саймон целовал в мокрый нос.
Когда Саймон присылал сообщение, что почти закончил с делами, Алекс плескала на лицо водой и чистила зубы. Она переодевалась в дорогую футболку, которую купил ей Саймон, и садилась ждать, словно каждый вечер был вечером их первого свидания.
Приходилось ли Саймону когда-нибудь ждать Алекс, предвкушал ли Саймон когда-нибудь ее появление?
Нет. Но кого это волнует?
Это были маленькие уступки, не имевшие никакого значения – с учетом того, что Алекс получала взамен.
Разумеется, она не рассказала Саймону о Доме. Она многого не рассказывала Саймону. Она рано усвоила, что необходимо сохранять некоторую дистанцию. Немного привирать. Это было легко, а потом стало еще легче. И не лучше ли давать людям то, чего они хотят? Разговор, протекающий как гладкая сделка, приятный обмен репликами, не прерываемый реальностью. Почти все предпочитали историю. Алекс научилась преподносить ее, привлекать людей созданным образом – вполне правдивым, разве что слегка приукрашенным и подретушированным. Научилась намекать на собственные желания так, как если бы они были общими. Где-то в глубине их мозга срабатывали синапсы, подталкивая их в заданном ею направлении. Люди с облегчением и благодарностью льнули к чему-то понятному и податливому.