Гости съезжались на дачу - стр. 24
– Косилка не возьмет эту траву, – сказал Виктор Сергеевич. – У тебя есть триммер?
Не заметил, что перешел на «ты», и Дуня его не поправила. Ей бы следовало решительно отказаться от помощи. Вместо этого она покивала. В багажнике машины лежал новый электрический триммер и удлинитель. У старого бензинового триммера трос, за который надо дергать, был очень тугой, в прошлом году она с ним намучилась. Когда триммер окончательно сломался, Дуня была даже рада, новый можно купить по уважительной причине.
– Ваш телефон битый час звонит, – сказала Дуня.
– Не глухой! – почти грубо ответил Виктор Сергеевич и направился в дом.
Дуня поплелась следом. Она точно знала, что его грубость была адресована не ей, а тому, за-кем-она-за-мужем. Это было приятно, точно Степан в самом деле получил по физиономии или вот-вот получит. Степан бы испугался, он был трусоват.
«Битый час» говорят про несколько минут. Почему час «битый»? Дуня пряталась за анализом слов, словосочетаний и фразеологизмов. Она всегда пряталась от неправильных чувств, позорных для высоконравственной женщины.
Дуне не следовало бы слушать чужой разговор, но она стояла и слушала.
– Да, привет! – говорил в трубку Виктор Сергеевич. – Все нормально. Из лесу вышел, у добрых людей телефон зарядил. Нет, не далеко, километров пятнадцать. Мне надо задержаться часа на два… Что? Температура? Дай трубку Ксении. Привет! – Голос Виктора Сергеевича потеплел. – Переволновалась? Ну, что со мной могло случиться, дурочка! Я на медведя с голыми руками, а диких кабанов легким взмахом ноги. Чего ты хлюпаешь, скажи пожалуйста! Ксюша, запомни: со мной никогда и ничего не может случиться. Что с дочкой? Высокая? Под сорок? Хочет с папой поговорить? Давай. Кнопочка, что у тебя болит? Горлышко болит у моей доченьки. Горячее молоко с медом! Какая гадость! Лекарство, мама говорит? Тогда вы с ней по ложечке: ложечку мама, ложечку ты. Нечестно, – рассмеялся Виктор Сергеевич, – потому что мама любит эту гадость?
Неведомое чувство подхватило Дуню и понесло к Виктору Сергеевичу. Подошла, обняла его за спину. Он не удивился. Склоненной головой прижимал трубку к плечу, своими руками прижал Дунины крепче, точно боялся, что она отцепится раньше времени. И упадет? От неведомых чувств.
Неведомые чувства, а также неведомые силы выделывают странные вещи с героинями романов из-за авторского бессилия. Дуня неведомых чувств и страстей отродясь не испытывала. Но не смогла бы объяснить ни свой порыв, ни отсутствие стыда за него. Она просто грелась у чужого огня. Как войти в дом с холода и прислонить озябшие ладони к теплой печке.