Гости из преисподней - стр. 7
– С-со в-вчерашнего д-дня остановиться, и-ик, н-не могу, – глупо ухмыльнулся Роман. – Т-ворческий т-тупик. У ин-н-нтелект-т-льных л-лич-ч-ностей б-быв-в-ет!
– Где Эльвира? – спросил Евгений Дмитриевич.
– А ч-черт ее знает! – равнодушно ответил Сухотин. – Н-на хрен она т-тебе с-сдал-лась?
– Ну как же! – возмутился Кожинов. – Я хотел с духом пообщаться! И ты, между прочим, обещал! Выходит, продинамил, пьяный кретин?!
– П-поок-курат-тнее с выраж-жениями! – насупился художник. – Н-неч-чего ос-скорблять пор-ряд-дочных ль-дей!
Майор титаническим усилием сдержал вспышку злобы.
– Извини, – стиснув кулаки, выдавил он.
– Д-другое д-дело, – удовлетворенно кивнул Роман. – Ч-что же касс-с-ется Эль-льки. Н-не б-беспокойся. Об-бой-д-д-демся б-без ней-й-й-е!
– Как? – удивился Евгений Дмитриевич.
– З-з-запрос-сто! Я т-т-то-же к-кой чего ум-ме-е-е-ею!
Художник отхлебнул водки прямо из горлышка, громко рыгнул и приглашающе махнул рукой:
– П-п-шли!..
Все было как на вчерашнем сеансе: стол, темнота, свечи… Отсутствовала только спиритическая цепь. Кожинов сидел за столом один, а Сухотин, с грехом пополам завершив необходимые приготовления, выпил еще водки, свалился на пол и утробно захрапел. Тем не менее «дух отца» не заставил себя долго ждать, причем на сей раз он общался с майором напрямую, без помощи тарелки. Когда художник отрубился, а взбешенный Кожинов хотел уже убираться восвояси, в воздухе внезапно появился белесый расплывчатый силуэт. Евгений Дмитриевич ощутил холодное прикосновение к щеке и услышал хриплый шепот:
– Здорово, засранец!
– Папа?! – подпрыгнул на стуле майор.
– Ага. Что рожу-то вытянул? Или не рад?!
– Рад, – пробормотал Кожинов. – Но медиум, тарелка…
– Ах вот оно что! – усмехнулся «отец». – Это, милый мой, все не обязательно. Спрашивай! У нас мало времени!
– Кого назначат преемником Чуева?! – выпалил майор. Данный вопрос мучил его с самого утра.
– Бахусов колеблется между двумя кандидатурами: твоей и Генки Литвиненко, – немного помедлив, сообщил дух. – Однако у Литвиненко больше шансов. Он сумел убедить начальника в своей безграничной преданности, переходящей в обожание. Вылизал ему задницу до блеска. А на всех потенциальных конкурентов, в том числе и на тебя, собрал уйму компромата. Правда, Литвиненко не пускал его в ход. Пока…
Евгений Дмитриевич почувствовал щемящую пустоту в желудке. «Обскакал, сукин сын, – тоскливо подумал он. – Подсуетился, гнида хитрожопая! Ненавижу!»
– Шеф еще не принял окончательного решения, – как бы между прочим заметил «отец». – И даже когда примет – до утверждения в должности пройдет некоторое время. Так что не вешай нос, засранец! Но учти – под лежачий камень вода не течет.