Гость - стр. 35
7. Глава 7
Квартира, куда Феликс привез Злату, находилась на другом конце города, в доме старой постройки, с лепниной на фасаде, ажурными сандриками над окнами и барельефами в виде то ли ангелов, то ли крылатых нимф. Под грузом лет некогда прекрасные создания уже изрядно износились, крылья кое-где осыпались, носы и другие детали откололись, и теперь они больше походили на горгулий.
Феликс постучал в двустворчатую деревянную дверь, и вскоре им открыли. Человек, впустивший их в квартиру, был не просто старым — он был ветхим. Морщинистая, сухая, будто пергамент, кожа просвечивала и была такого густого коричневого оттенка, что казалась продубленной. Видимо, старик много времени проводил на солнце. Бронзовый загар въелся в морщинки, испещрявшие его лицо, обрамленное копной серебристых волос. Из-под такого же цвета густых бровей на Злату глянули пытливые темные, почти черные глаза. Взгляд этот прожег девушку насквозь, и она почувствовала, что если сейчас же не отведет глаза, то потеряет сознание. Однако старик, будто увидев все, что хотел увидеть, отвернулся и пошел вглубь темной квартиры, ни слова не сказав ни Феликсу, ни Злате.
Несмотря на преклонный возраст и непомерную худобу, хозяин квартиры шел быстрой, даже стремительной походкой. Феликс жестом пригласил Злату следовать за ним.
Длинный темный коридор вскоре привел их в просторную комнату, в которой также царил полумрак. Злата удивленно осмотрелась вокруг. Плотные темно-зеленые шторы почти не пропускали уличного света. Тусклая лампа под коричневым абажуром освещала пространство. Невероятно большой письменный стол, за который сел старик, был завален книгами и какими-то бумагами. Вдоль стен повсюду тянулись к самому потолку книжные шкафы, полки которых прогибались под тяжестью увесистых томов. Злата заметила, что все они были в старинных кожаных переплетах. Пол закрывал темно-бордовый ковер с выцветшим орнаментом. На ковре тоже громоздились стопки книг, будто кто-то доставал с полок том за томом, пролистывал и, не удосужившись водрузить его на место, опускал на пол, на него следующий, потом еще один; затем этот кто-то отходил к следующему стеллажу и проделывал все то же самое.
Старик указал Феликсу и Злате на два кресла, что стояли напротив стола, и пригласил их сесть.
— Афанасий Митрофанович, это Злата, — представил девушку Феликс. — Злата, а это Афанасий Митрофанович Черкасов, мой двоюродный дедушка.
— Очень приятно, — произнесла Злата, не скрывая удивления.
— Взаимно, барышня, взаимно, — кивнул ей Афанасий Митрофанович. Голос у него оказался на удивление низким, басистым, и совершенно не вязался со всем тщедушным обликом старика.