Гость из склепа - стр. 1
Глава 1
ЗАБРОШЕННЫЙ ДОМ
Как-то раз двое приятелей нашли рядом с кладбищем пустой гроб. Один из друзей шутки ради улегся в него и попросил закрыть его крышкой.
Приятель выполнил его просьбу. Примерно через минуту лежавший внутри попросил его выпустить, но крышка не поддавалась, несмотря ни на какие усилия. Приятель подковыривал ее и ломиком, и ножом – бесполезно. Внезапно тот, который был внутри, закричал ужасным голосом.
Крышка откинулась – гроб был пуст.
Соваться в заброшенный дом всегда большая глупость. Особенно когда это ТАКОЙ дом. Да только кто же знал, что все так произойдет? Никто не знал, а значит, и нотации читать некому.
Началось все с того, что два балбеса из седьмого «А» – Филька Хитров и Петька Мокренко – «задвинули» физкультуру.
– Ты на физру идешь? Я – нет, я форму забыл, – сказал Хитров.
– И я – нет. Что я, олух – пять километров бежать? – пропыхтел Петька Мокренко.
– Да уж точно, – хмыкнул Филька, бросая косой взгляд на грушеобразную фигуру приятеля.
Сам Филька был маленький, взъерошенный, задиристый, похожий на только что выкупавшегося в луже воробья. Зато Мокренко был здоровенный, толстый и ленивый. Кое-кто называл его «тормозом», но очень осторожно, потому что Петька мог и врезать. Вместе они составляли колоритную парочку, известную всей школе.
– Если у них бегать некому, пускай лошадь себе заведут. У меня, может, сердце слабое... И вообще, когда вырасту, я себе машину куплю, – продолжал бубнить Петька.
Рассуждая подобным образом, приятели перемахнули через забор и направились в сторону реки. Погодка была та еще, октябрь на дворе, искупаться не искупаешься, но камни пошвырять можно.
Шли они по сырой дороге – грязной, разрытой шинами, хотя осень и присыпала ее щедро яркой кленовой листвой.
– Деревья тут назло листья пораскидали! Наступаешь на лист, думаешь, твердо, а под ним лужа! Поплавай! – рассуждал Филька.
Когда они проходили сквозь густую сеть переулочков, протянувшихся у реки, где-то совсем близко послышалось вдруг: «Тччук-кк! Биааангг!» Глухой звук удара, перешедший в задорный звон стекла. Несколько секунд паузы – и снова удар. Только на этот раз звуки почему-то поменялись местами: «Биааангг! Тччук-кк!»
Семиклассники остановились.
– Слышишь? – спросил Петька.
– Не глухой.
– Чего это?
– А я знаю? Подсади меня!
Филька влез на кирпичную опору ближайшего забора, изогнул шею, ища в листве просвет, и тотчас взволнованно крикнул:
– Слышь, кладбищенский дом ломают!
– Кладбищенский?.. – недоверчиво переспросил Петька. Несколько мгновений он стоял неподвижно. Его мозги, как неповоротливые жернова, перемалывали информацию. Потом Мокренко вдруг хрюкнул и вперевалку бросился в соседний проулок.
– Дошло... Эй, а меня с забора снимать? – закричал Филька и, спрыгнув, кинулся за приятелем.
На первый взгляд кладбищенский дом мало чем отличался от других старых домов. Первый этаж каменный, второй деревянный, со свисавшей реечной сеткой, на которую когда-то накладывали штукатурку. Давно заброшенный дом торчал тут немым укором. Крыша прогнила и провалилась, осколки выбитых окон выпирали, точно зубья. Со стороны улицы строение окружала неплохо сохранившаяся чугунная ограда, с завитками в виде согбенных плакальщиц.
В городе дом пользовался худой славой. Периодически про него начинали рассказывать мрачные истории – например, говорили, что раньше рядом с ним было кладбище, а в самом доме лежали неопознанные мертвецы и утопленники. После войны на месте кладбища разбили сад, а потом построили завод резиновых изделий. Завод и теперь еще дымит – делает коврики для машин и беговые дорожки, а под его фундаментом скрываются в земле древние гробы.
Еще ходил слух, что в этих краях пропадают люди – туристы, пьянчужки или просто случайные прохожие, оказавшиеся здесь глухой ночью. Да только достоверно ничего известно не было: пропал человек и пропал, а когда и где, кто его знает.
Шли годы, вот уже и двадцатый век закончился, началось новое тысячелетие, а заброшенный дом все торчал здесь, недоброжелательно вглядываясь прогнившими окнами в окрестные проулки.