Госпожа графиня - стр. 2

– Леди Дайн, прекратите! Вы её убьёте! – чья-то твёрдая рука отстранила от меня золовку.

– Было бы, о чём сожалеть, – огрызнулась Белла, но отодвинулась в сторону, уступая место другому лицу, незнакомому.

– Графиня Дайн, я доктор Буллет, – сообщило лицо, а потом тоже спросило: – Где ваш муж? Что случилось?

Я бы пожала плечами, если б могла. Но тело задеревенело окончательно, лишая меня малейшей возможности двигаться. Поэтому я сделала то, что было мне под силу – снова перевела взгляд на звёзды.

Вряд ли когда-нибудь ещё увижу нечто, столь же прекрасное.

– Госпожа графиня… – вновь начал незнакомый мужчина, но его перебили.

– Доктор! Доктор Буллет, там следы на обрыве! Кажется, граф сорвался вниз! – прокричали издалека.

И я улыбнулась сквозь разбитые губы. Всё-таки высшая справедливость существует – больше Гилберт меня не коснётся.

А потом уплыла в благословенную темноту.

Пришла в себя я на знакомой кровати в хозяйской спальне Дайн-холла. Во время редких визитов к родственникам мужа мы останавливались именно в этой комнате. Правда, воспоминания о том, что здесь происходило раньше, не были приятными. Ведь Гилберт никогда и не стремился сделать мне приятно.

Напротив.

Он сам получал удовольствие лишь от моих страданий.

Я попыталась пошевелиться, но грудь и левую руку пронзила боль. Хотелось застонать в голос. Но я осмелилась лишь втянуть воздух сквозь зубы. Если Гилберт услышит, будет ещё хуже. Уж слишком он любит, когда я слаба и беззащитна. Тогда, по его же словам, мой муж получает особенно острое удовольствие.

Впрочем, ломать меня ему тоже нравится. Гилберт считает, что у меня слишком вольнолюбивый нрав, который необходимо укрощать. Я горько усмехнулась. На первую попытку побега я решилась через два месяца после свадьбы. Пока она так и оставалась единственной. Муж доходчиво объяснил, что в этой жизни я больше ничего не решаю. А он распоряжается мною так, как пожелает.

Осмелившись вдохнуть ещё раз, я почувствовала, как что-то сдавливает мне грудь. И запаниковала. Неужели Гилберт опять меня связал?

Несмотря на боль, завозилась в постели, пытаясь подняться. Тут же заскрипели половицы. Я замерла, но было поздно.

Он узнал о моём пробуждении.

Сердце отчаянно забилось. В горле встал плотный ком, давя зарождающийся вопль ужаса. Я знала, кого муж обвинит в происшествии на дороге. Ведь это из-за меня он выбрал открытую коляску в начале ноября. И из-за меня же сам правил лошадьми. Гилберт желал, чтобы я как следует замёрзла по пути. Поэтому выбрал для дороги платье с открытыми плечами и лёгкий красный плащ. Он вообще любит одевать меня в красное, утверждая, что этот цвет раскрывает миру мою порочную суть.