Господин судебный пристав - стр. 18
– Правильно говорит отец, – поддержала мать. – Мадина – хорошая девушка и красавица писаная, но не отдаст её за тебя этот прощелыга Сибагат. Они, магометяне, не выдают своих девок замуж за православных парней.
– В жизни всякое бывает, – сказал Кузьма, мрачнея. – И откуда нам знать, как поведёт себя Халилов? Мы же сватать Мадину ещё не ходили.
– Не ходили и не пойдём! – разозлился отец, который терпеть не мог дядю девушки. – Этот прохиндей меня с работы взашей вытолкал. Хорошо, что купцы городские все хорошо меня знали, и Аким Матвеевич к себе взял, иначе…
– Я всё равно на ней женюсь, – заявил Кузьма настырно. – Или на ней, или ни на ком! Вы знаете, что я люблю её больше жизни и не отступлюсь от неё ни за что на свете!
– Что, супротив воли родителей пойдёшь? – спросил огорчённо отец. – И греха на душу взять не побоишься?
– Да ему и идти не придётся, – сказала мать. – Никогда Сибагат не отдаст девку за сына нашего. Мало того, что он веры другой, да ещё вон как вознёсся! Теперь мы для него и вовсе никто.
– Ну, это мы ещё посмотрим, – сказал Кузьма, вставая из-за стола и глядя на часы. – Мадине скоро восемнадцать лет исполнится и… Ей не обязательно будет дядю своего слушаться. Она уже сама будет вправе решать, что делать и как поступить!
Он выбежал на улицу и пошагал к дому Мадины. Время приближалось к полуночи, и Кузьма спешил, боясь опоздать на свидание.
Приблизившись к забору сада, он собрался перемахнуть через него, но, услышав доносившиеся от террасы голоса, затаился. Из дома выходили люди, громко прощались с хозяином и расходились кто куда.
«Пришёл бы я раньше и как раз не вовремя… – подумал Кузьма. – Интересно, а выйдет ли сегодня в сад Мадина? Может, ей нынче не до меня?»
Он поднял голову и посмотрел на небо – ни облачка. Ярко светила холодная круглая луна. Казалось, что всё вокруг погружено в сон и не спит лишь он один, Кузьма Малов. Он пришёл на свидание к любимой девушке, и в его груди бушевал такой огонь, что горели все внутренности. Он закрыл глаза, представил Мадину, стоящую перед ним, и закружилась голова…
Кузьма достал из кармана куртки часы: было уже без четверти двенадцать. Осознание того, что он скоро увидит любимую, взбодрило его. В его груди бушевал пламень – ничего подобного он никогда раньше не испытывал.
Кузьма больше не мог стоять у забора и как вор прислушиваться ко всем звукам, доносящимся от дома. Любящее сердце и волнующий душу мозг требовали немедленных действий. Он с легкостью перемахнул через преграду. Где-то залаяла собака. Её поддержали другие, и уже вскоре дружный хор будоражил спящий город.