Господин сердец - стр. 17
Варов протер так же мои запястья и щиколотки, потом взял провода с плоскими разноцветными электродами. К каждому он прикреплял белые прямоугольники одноразовых держателей. Пластик стучал друг об друга в напряженной тишине: ну точно подвал для БДСМ-игр, где было расставлено все готовое, а господин уже выбрал, чем воспользуется в первую очередь.
По очереди отклеивая прозрачную пленку с держателей, Варов прикрепил электроды сперва к щиколоткам и запястьям, а потом приступил к груди. Он касался коротко, смотрел невидящим взглядом, словно меня и не было; все было подчинено только его удовольствию. То есть, только его делам. Я уговаривала себя забыться, но все было так ново и волнующе, столько фантазий было о подобном, что сердце выпрыгивало из груди. Казалось очаровательно-запретном лежать и бояться шевельнуться, при этом вполне осознанно. Что я была раздетой, но только частично, и для обоих оставались загадки. Было приятно ловить короткие прикосновения рукавов халата или прохладного дыхания Варова. Почти интим.
Он закончил и принялся нажимать на кнопки кардиографа.
— Будешь у нас Арсановой Екатериной, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения.
Шутливый тон немного отрезвил, но кнопки пронзительно пикали в тишине, словно обратный отсчет перед… чем? Ничем, и хватит уже таять.
— Теперь расслабься и успокойся, — сказал Варов и посмотрел мне прямо в глаза, — готова?
Давно готова, только не для этого. Он возвышался надо мной, такой строгий, знающий, отдающий приказы. Атмосфера напряжения и потребность угодить, волнение от того, что не получится…
Я глубоко вздохнула и кивнула.
— Дыши ровно, — бросил Варов и снова нажал на кнопку.
Аппарат отозвался и загудел, раздался шелест бумаги. Каким-то образом удалось заставить сердце биться ровно, но каждый удар отражался во всем теле. Я не потеряла разум и не промочила трусики — это доставляло удовольствие разуму, удовлетворяло потребность подчинения сильному мужчине. В наш век этого не хватало, и, видимо, не имея выхода, желания трансформировались вот в такое.
Варов придерживал ленту ЭКГ и поглядывал на монитор. Он чуть хмурился, глаза казались внимательными, и снова эти глубокие морщинки — как мне нравилось все, что они символизировали. А вкупе с напряженным ожиданием вердикта и собственной неосведомленностью… не было слов, чтобы охарактеризовать удовольствие, оно просто было.
Лента остановилась, и кардиограф утих. Варов по-прежнему всматривался в закорючки, его зрачки двигались. Не глядя на меня, он серьезно спросил:
— У тебя никогда не было проблем с сердцем?