Господин с кошкой - стр. 18
И я прямо увидел, что сейчас войду в дом, и все будет как надо и очень хорошо, и утром она приготовит завтрак, и мы пойдем гулять, и потом пообедаем, а вечером посидим на крылечке, попьем чаю перед сном, ляжем спать, утром снова позавтракаем, а в воскресенье возвратимся в Москву мужем и женой, но вот этого я до смерти не хочу. С ней – не хочу. Режьте – не хочу.
Я поцеловал ее, и сказал, что приехал только потому, что у нее на даче нет телефона. Не мог же я допустить, чтоб она ждала и волновалась. Я был мрачный и злой. Я наврал ей что-то, уж не помню про что. Про какие-то срочные важные дела.
Она проводила меня до станции.
Больше мы не встречались, не созванивались и вообще не слышали друг о друге.
Прошло лет шесть. У меня уже была маленькая дочь. Однажды вечером я гулял с нею во дворе – в большом дворе с тополями и скамейками. Знакомых мам и пап с детьми не было. Вдруг вижу – какая-то женщина идет к скамейке, где я сижу и курю. Садится рядом. Открывает сумочку, достает сигареты и зажигалку, закуривает. Я чуть поворачиваю голову – господи, это она. Ее руки, ее кольца, ее очки. Ее лицо, в конце концов. Она молчит. И я молчу. Мы выкуриваем каждый по нескольку сигарет. Может, по десять. Молча. Косясь друг на друга, а иногда прямо глядя друг другу в глаза.
Наконец дочка закричала из песочницы: «Папа, хочу домой!»
Она тремя сильными затяжками докурила свою сигарету, встала, одернула плащ, еще раз на меня посмотрела – а я на нее – и ушла.
Улицу и калитку прекрасно помню. А название станции забыл.
И с какого вокзала – тоже.
Другие города
к сведению путешественников.
Почти все московские вокзалы – понятные. Белорусский, Казанский, Киевский, Курский, Ленинградский, Рижский и Ярославский. Но есть два странных – Савеловский и Павелецкий. Оттуда ехать в другие города.
На север – мрачный, тяжелый, прежде купецко-фабричный, а ныне индустриально-финансовый Савелов с кирпичными колоннами банков, серыми домами фабричных контор, компаний с трехвековой историей. Оборот самой малой из перечисленных в «Savelov Тор 300» составляет 1,4 миллиарда евро.
На окраинах – бесконечные заборы, ангары, эстакады, надземки, развязки, шоссейки. Однообразные рабочие поселки с геранями и кошками на окнах; более богатые, но столь же презирающие изящество пригороды, где живут клерки, инженеры и цеховые мастера.
Да и главные савеловские воротилы поколениями живут поближе к родной конторе, не желая перебираться ни в Москву, ни на Багамы.
Все неулыбчивое, серьезное до хмурости, зато упорное, окладисто-присадистое. Каждая копейка стоит ребром, рубль бережет и счет любит.