Господа, прошу к барьеру! (сборник) - стр. 13

Теперь уже трудно представить себя в этом городе.

Не верится, что здесь когда-то звонили колокола церквей, созывающих к заутрене, купцы, позевывая, открывали лавки с заморскими товарами, в канцеляриях писаря бойко строчили ответные бумаги в Москву, богомазы выписывали Божью Матерь на иконах, а по уличным мосткам, сложенным из корабельных досок, гуляли мангазейские модницы, постукивая высокими каблуками нарядных туфель… Уж не приснилось ли нам все это?

Если Туруханский край и поныне остается нелегкодоступным, то, представляете, какая несусветная дичь царила в тех местах ранее… Был 1600 год, когда царь Борис Годунов повелел:

– В тех льдяных краях, где обретаются самоеды из племени мангазеев, городить острог Мангазею, и пусть тамошние народцы платят мне ясак соболями да песцовым мехом, и жить тамо указываю войску стрелецкому с купечеством нашим…

С людьми стрелецкими да торговыми поднялись в поход и люди гулящие, которым терять было нечего, a возглавил всю эту шатию-братию князь Мирон Шаховской. Буйная ватага плыла Обью до Березова, оттуда с товарами, в окружении собак да жен стрелецких, несущих младенцев, вошли в места совсем чуждые, незнаемые, гибельные. Где плыли водою, где брели по болотам, где катились на лыжах, где ехали на оленях. Лодки разбило, муку и толокно, крупы и соль растеряли в пути, подмоченные, – тащились в голоде. На себе несли свинец да порох – для стрелецкого боя. Наконец, и боя не миновали: на отряд напали самоеды-возчики, разящие из луков, тут многие полегли костьми. Князь Шаховской, сильно раненный, с остатками людей все-таки отбился от нападавших, и добрели они до реки Таз, что выводила свое устье в буревой простор Обской губы.

– Велено нам острог закладывать в устье Таза, – сказал князь Мирон, – но сил не стало тащиться далее, смерть пришла неминучая. Здесь и останемся. Ищите, люди, место утишное, чтобы в лесочке затаиться… тут и осядем.

Ч у д о… Только освоились, вдруг увидели, что подле их становища дремлет под снегом целый городок с избушками и амбарами, а на речке Осетровой (Мангазейке), что в Таз впадает, стыли поморские кочи, приплывшие сюда с Мезени и Пинеги, из Холмогор и Пустозерска. Внутри кочей и в амбарах нашли и припасы хлебные. Разом повеселел народ пришлый, начали строиться. Всю зиму рубили лес, ставили бревна торцами в землю – городили стену острожную. А весною вернулись к своим жилищам и сами хозяева, промышлявшие соболя в окрестных лесах и тундрах. Удивились, что на месте их становища уже целый городок вырос. Не ожидали охотники, что князь Мирон каждого десятого соболя отберет у них в казну царскую, после чего «целовальник» (таможенный) выдавал всем по бумажке.