Госпиталь брошенных детей - стр. 39
Нед провел пальцами по небритому подбородку.
– Вот ведь загадка, а? – произнес он.
Было видно, что ему все равно. Его мысли блуждали где-то еще. Я смотрела на его сапоги, впечатанные в пол, как и в нашу жизнь, и гадала о том, когда он начнет выпрашивать деньги. Преисполненная ненависти, я отвернулась и смахнула таракана с грязной тарелки. В комнате было очень холодно, и весь комфорт, который я ощущала в той приятной и теплой маленькой комнате, улетучился в дверях, как только я увидела брата.
– Так что ты собираешься делать? – спросил он через некоторое время.
Я продолжала работать, стоя к нему спиной.
– Разумеется, я постараюсь найти ее.
Он рассмеялся с нотками издевательского веселья, отчего мне захотелось разбить о его голову тарелку, которую я держала в руках. Я представляла, с каким приятным хрустом она опустится ему на череп. Но у нас не было лишних тарелок.
– И как ты собираешься сделать это в Лондоне?
– Не делай вид, будто тебе интересно. Не притворяйся, будто ты пришел проведать, как мы тут поживаем. Давай, говори, зачем пришел. Сколько тебе теперь нужно – шиллинг, три шиллинга?
– Десять шиллингов.
Эйб тихо присвистнул, вытер тряпкой испачканные сажей руки и с трудом выпрямился.
– Кажется, ты принимаешь нас за банковских клерков, мой мальчик.
– Он много за кого нас принимает, – сказала я. – В основном за дураков.
– Это нечестно.
– Кто бы говорил! Для чего тебе такие деньги?
– Ребенку нужно лекарство.
Я скрестила руки на груди и жестко посмотрела на него.
– Если ты скажешь мне правду и я поверю, то дам тебе одну крону.
Его глаза забегали по сторонам, пока он не устремил взгляд в точку рядом с моим плечом.
– Мне нужно выплатить долг. Я уже пропустил срок, и они больше не хотят ждать.
Под его глазами залегли темные тени, но это могли быть и синяки от кулаков. Я ушла в спальню и достала свою коробку из-под домино, лежавшую под матрасом.
– Только на выплату долга, больше ни на что. Нужно ли мне пойти с тобой?
Он вздрогнул и поежился.
– Нет. Я не хочу, чтобы ты даже близко подходила к этому месту. – Я уронила монету ему на ладонь, и он сжал руку в кулак. – Я внесу тебя в список моих кредиторов, но тебе придется одолжить мне перо и бумагу. Ах да: я не умею писать.
Наверное, ему казалось, что это смешно, но мы даже не улыбнулись. Тем не менее он не ушел, и вскоре я заметила, что он как-то странно поглядывает на меня. Эйб устроился на табуретке. Он счищал грязь со своих сапог в помойное ведро и был совершенно поглощен этой задачей.
– Почему ты до сих пор здесь, Бесс? – тихо спросил Нед.