Горящий тур - стр. 17
– Эй! – Миша вдруг вспомнил, что круче него здесь только яйца.
– Пристрелю! – цыкнул на него Дымов.
– Да я ничего! – Парень мигом вспомнил, что яйца могут быть и всмятку.
Дома были поставлены по кругу. В центре находился особняк синьора, справа, слева, спереди и сзади от него стояли дома вассалов. Огороженные участки плотно примыкали один к другому, между ними не было проулков. К общему забору можно было выйти только по дороге, которая окружала главный особняк, начиналась у контрольно-пропускного пункта, к нему же и возвращалась. Мельниченко просто обязан был держать эту дорогу под наблюдением.
– А ведь ты знаешь, кто убил Кузьмича, – сказал ему Дымов.
Он шел по улице, осматривая дома, укрывавшиеся за высокими сплошными заборами. Поселок будто вымер, людей не видно. Слышно было только как гавкают собаки. Хоть бы на балкон кто вышел или просто из окна выглянул. Боятся люди. Видимо, закончился праздник на их улице.
– Да не знаю я!
Увы, но киллеры вчера были в латексных масках с лицами людей. Фотороботы, конечно, составили, но глупо было бы предъявлять их для опознания. Даже если Мельниченко видел эти маски на физиономиях своих дружков.
– Не знаешь, стало быть. Ты говорил, что у Батогова охрана была. А Кузьмич один в доме находился?
– Была охрана.
– Так куда же она делась? – спросил Лопатников, одобрительно глянув на Дымова.
Его тоже заинтересовала версия с личной охраной Батога. Мир полон случаев, когда слуги предают своих хозяев и переходят на сторону их врагов. Не исключено, что охранники Батога стали его же убийцами. Может, он скрывался у Оглобли как раз от своей охраны, которая теперь служила… надо разбираться, кому именно.
– Я не знаю. Вот, пришли! – Миша толкнул калитку, за которой надрывно и зло лаяла собака.
Дородная немецкая овчарка рвала цепь, пыталась дотянуться до непрошеных гостей. Взгляд лютый, на губах пена. Дымову показалось, что гавкает она уже давно, даже охрипла от лая. Может, потому ей и не хватало громкости, и ее не очень-то было слышно с улицы. Калитка не заперта, открыть ее мог любой. Собака не дотягивалась до дорожки, которая вела к дому.
– Фюрер, место! – Миша смело приблизился к собаке, схватил за цепь, подтащил к огромной кирпичной будке, затолкал внутрь.
Дверь в дом была открыта. Дымова это совсем не удивило. Более того, он даже догадывался, что их ждет в самом доме.
Дурное предчувствие его не подвело. Хозяин дома лежал на полу, раскинув руки. С веревкой на шее. Рядом валялась разбитая люстра. На лице покойника блестели осколки стекла.
– Хреновые строители, – тихо сказал Дымов, глядя в потолок.