Горящая черная звезда, пепел, подобный снегу - стр. 39
Но между приступами гнева он кое-что вспомнил.
Алый Феникс. Один из двух потерянных Богов-Демонов, которых они с Лань могли выследить по звездным картам, что появлялись, когда она играла на окарине.
Звездным картам, которые он скопировал еще несколько недель назад.
Цзэнь порылся в своем мешочке и на ощупь нашел кусочки пергамента, которых часто касался, чтобы убедиться, что они не утеряны. Даже не разворачивая карту, чтобы посмотреть на черные точки, обозначающие звезды на ночном небе, Цзэнь мог видеть прошлое так же ясно, как если бы это случилось вчера. Девушка, которая играла на окарине, четыре квадратных куска неба, что сияли над их головами. Алый, лазурный, серебристый и черный.
Он развернул пергамент и поднес его к свече. Здесь, в погребальной камере, эти точки ни о чем не говорили, но Цзэнь отчетливо помнил, что они не соответствовали ни одному участку ночного неба на Центральных равнинах.
Если он хотел получить доступ к оставшейся части «Классики Богов и Демонов», ему следовало найти Алого Феникса, чтобы тот снял свою печать с книги.
Но было невозможно сказать, сдвинулся ли с места Бог-Демон с тех пор, как они скопировали карты. К тому же как он собирался убедить Алого Феникса снять печать?
Очередная непредвиденная сложность, еще один шаг, отделяющий его от цели.
Цзэнь поднялся на ноги и направился к лестнице, ведущей прочь из погребальной комнаты. В голове стучало, но от усталости или же от едва сдерживаемой ярости – сказать было сложно. Свет свечей, спертый воздух, тишина мертвецов – все это стало удушающим. Ему нужно было выйти на улицу. Увидеть звезды.
Когда он прошел сквозь печать, которую оставил на брюхе обсидиановой черепахи, та зашептала. Чувствуя, что что-то не так, Цзэнь огляделся по сторонам.
Открытый коридор древнего дворца оставался таким же темным и холодным. Он почувствовал зимний ветерок со стороны входа, из которого должен был открываться вид на заснеженные горы, дремлющие под чернильно-черным небом, но Цзэню показалось, будто кто-то завязал ему глаза.
Сделав несколько шагов, он ощутил движение в воздухе.
Кто-то за его спиной прохрипел:
– Тэмурэцзэнь…
Цзэнь обернулся. То же лицо в темноте – бледная кожа мертвеца и прилипшие к ней пряди волос, пустые глазницы, вытянутый язык. А в руках – посиневших и со сгнившими ногтями – сосуд.
Именно этого монстра Цзэнь видел вчера, так что он выхватил Ночной огонь и нанес удар.
– Тэмурэцзэнь, – взвизгнуло существо, отскакивая в сторону. Сосуд разбился, ударившись о стену, и темнота стала всепоглощающей. Остались только отголоски криков существа и слабый горьковатый запах того, что было в сосуде. – …мурэцзэнь… цзэнь… Цзэнь… Цзэнь!