Горячий шоколад в зимнюю ночь - стр. 16

Когда я разобрал панель телефона и начал чистить забившиеся пылью динамики, мне позвонила мама. Я взял наушники и вышел в коридор. Хотя меня нельзя было назвать приветливым соседом, чужие границы я уважал. Я сомневался, что кому-то интересно слушать мои телефонные разговоры.

– Bonjour maman[2], – поприветствовал я маму, задаваясь вопросом, зачем она позвонила, если мы виделись четыре дня назад. Для того чтобы она соскучилось по мне, должно было пройти по меньшей мере две недели.

– Bonjour, fiston, comment vas-tu?[3] – Ее голос звучал подозрительно нежно.

– Tout va bien, comme Riri?[4]

Мы всегда начинали разговор на французском, а потом плавно переходили к английскому, более привычному для меня. Иногда перекидывались арабскими фразочками, которых я, по правде говоря, знал не так много.

Моя мама была француженкой арабского происхождения. Ее дед-алжирец иммигрировал в Европу в поисках лучшей жизни, а мама в пятнадцатилетнем возрасте сбежала из дома в Америку вместе со старшей сестрой. Одному только богу известно, каких усилий им стоило заполучить грин-карту. Здесь она познакомилась с моим отцом, уроженцем Южной Кореи, и в двадцать лет родила меня.

Корейские и арабские корни сделали свое дело. Благодаря этому у меня была необычная внешность, на которую клевали девушки. Густые, немного вьющиеся черные волосы, оливковая кожа и раскосые глаза насыщенного зеленого оттенка. Правда, корейская кровь все же брала верх, и меня часто сравнивали с айдолами, чего я терпеть не мог.

– Как раз о Сабрине я и хотела с тобой поговорить. – Мама перешла на английский, а значит, на сегодня с официальными любезностями покончено.

Я весь подобрался.

– Что-то случилось? Рири заболела?

Моя сестренка, которую мама родила от своего второго (и, хвала всевышнему, бывшего) мужа, – единственное, за что я был благодарен этому козлу.

– В ближайшие месяцы я буду чаще выходить в ночную смену. Мне нужно, чтобы в эти дни ты приезжал домой на ночь.

– Ты ведь оставляла ее с тетушкой Дорой, наша соседка никогда не отказывала тебе. Она любит Рири, как родную внучку.

– Тетушка Дора чувствует себя неважно после сердечного приступа. Она не может присматривать за Сабриной как раньше. Мне нужна твоя помощь.

Я тяжело вздохнул и прислонился к стене.

– Ладно, пришли мне свой рабочий график, я постараюсь подстроиться под него.

Мама подозрительно долго молчала, а потом заговорила взволнованным голосом:

– На самом деле я хотела попросить тебя, чтобы ты приезжал не только на ночь, но и на весь день моего дежурства.

Я нахмурился.

– Ты помнишь, что у меня последний учебный год?