Горячий 41-й год - стр. 2
Парень действительно был спекулянтом, имел связь с кассами и таким образом зарабатывал себе на жизнь. Надо сказать неплохо зарабатывал. С меня, как он признался, брал тридцатку сверху.
За десять минут до отхода я честно рассчитался с ним и зашёл в своё купе.
Всё, через сутки буду в Берлине, а там поездом до Ошаца три часа и я дома.
Впрочем, один я был в купе минуты две. Послышался звук мягко откатившейся в сторону двери и на входе купе появился представительный, лет пятьдесят пять – пятьдесят семь мужчина, на пиджаке которого тускло блеснула золотая звезда Героя Советского Союза и несколько рядов орденских планок. Я, автоматически, как на пружинах вскочил с нижней полки и принял строевую стойку.
– Вольно, Вольно, – засмеялся незнакомец, – сразу видно армейская косточка… Верно угадал?
– Так точно. Прапорщик Цеханович, командир второго огневого взвода 122 мм гаубиц Д-30.
– Ну.., ну…. Чего орёшь на весь вагон? А я полковник Суриков, Пётр Николаевич. Тебя как зовут?
– Борис…
– Ну и хорошо Борис. У меня девятнадцатое место, а у тебя значит двадцатое. Так?
– Так точно, товарищ полковник, – я хлопнул ладонью по верхней полке.
Герой Советского Союза досадливо поморщился и наставительно сказал: – Давай, Боря, сразу договоримся: я хоть и полковник, но МВДэшный и для тебя Пётр Николаевич, ты понял меня?
– Так точ…., – сконфузился и тут же поправился, – понял, Пётр Николаевич.
– До куда едешь, Боря? До Бреста что ли?
– Не…, дальше – до Берлина.
– Оооо…, попутчики значит, я тоже туда.
Пока мы оживлённо устраивались и общались, поезд плавно тронулся и перрон негостеприимного Белорусского вокзала исчез где-то сзади. Через пять минут в купе зашёл хмурый проводник, забрал билеты и ушёл. Мы оба по очереди переоделись и Пётр Николаевич, хитро на меня поглядев, достал из портфеля бутылку коньяка: – Как.., будешь?
– А какой русский откажется от ста грамм? – Я в свою очередь залез в свою сумку и достал круг колбасы, хлеба, кой какую закусь и тоже бутылку коньяка. Через пару минут небольшой столик был уставлен закуской и выпивкой. Пётр Николаевич взял мою бутылку и протянул её мне.
– Убери до завтра. Границу с Польшей будем пересекать вот и дербалызнем.
Выпили за удачную поездку и пока закусывали, я всё косился взглядом на звезду Героя на пиджаке, висевшим на плечиках.
– Ну, иди. Погляди, если так тебя это интересует, – увидев мой интерес, разрешил полковник.
Что ж…, звезда Героя смотрелась солидно и пальцы чувствовали приятную тяжесть, когда я немного приподнял её. Пять орденов и десять медалей.
– За войну, Пётр Николаевич?